Двадцать интервью чемпиона мира

Я получил трогательную телеграмму из Краснодара, от пенсионера казака Михаила Фетисова. Она доставила много хороших минут... Письма, телеграммы валом валят. Особенно много из Тбилиси. Одна из них носит несколько служебный характер: «Пьем ваше здоровье. Коллектив Самтреста». Как говорится, им и карты в руки.

Ох, уж эта тринадцатая! Даже не заметил, как простыл на сцене! Пришел вечером в гостиницу - знобит слегка. Измерил температуру - 38°... Приехал доктор, милейший человек. Он отменил очередной тур и предложил вместо лечения поиграть с ним... Утром кто - то позвонил...

- Что, вроде как заболели?

- Немного...

- Знаем мы вас, дипломатов... Не верят моему термометру!

Как провел эту ночь? Как поется: «Ночи безумные, ночи бессонные!...» Пешни нет - улыбок много! Единственное утешение в том, что маэстро не унывает. Таков он в любом положении. Оптимизм, энергия, которая, правда, рождается почему - то в три часа ночи. Да, за девять лет мы, конечно, очень привыкли друг к другу. Девять лет нашей совместной шахматной работы убедили меня в том, что маэстро поистине герой! Сколько ночей скоротали вместе - ничего, бодр и свеж... Когда - нибудь я все же отомщу ему, стану его тренером. Попробую отблагодарить, хотя Кобленц говорит, что для этой работы я непригоден. Вы обратили внимание, как на сцене сидят наши секунданты - Кобленц и Гольдберг? Прямо - таки голубки! Только иногда, когда позиция уж очень остра, они болеют более откровенно. И судьи у нас великолепны. Говорят, что основное достоинство судьи, когда его не замечаешь. Чувствуешь, но не видишь. Вот наступает цейтнот, и судья занес руку для исполнения приговора... Флажок упал - голова твоя в этой партии скатилась... Так бывает! А мы даже в цейтноте не видим судей. Поистине искусное судейство показывают Штальберг и Голомбек!

Это правда, что во время партии на бульваре у доски стоит огромная толпа? Вот хотя бы разок сходить туда и посоветоваться!

Видели это письмо? Смелый автор пожелал остаться неизвестным. Текст короткий: «Дружище, ты трус!» Это, вероятно, реакция на пятнадцатую партию и очередные газетные отчеты под традиционным заголовком: «Снова ничья».

Что это за гранки? Из Риги авиапочта доставила будущий номер нашего журнала «Шахс». Вы его смотрели? Как находите? Говорят, что читателям нравится. Спрос на него действительно растет. И все же нам хочется делать журнал поинтереснее. Правда, во время матча заниматься гранками нелегко. Да что делать? Читатель ждет свежий номер. И он должен выйти в срок.

Вчера гуляли возле университета. Идет мальчишка лет одиннадцати. Спрашиваю у него:

- Играть умеешь?

- Умею!

- Ну-ка, реши задачку.

Поглядел на меня, подумал, правильно ответил, что здесь мат в два хода, и добавил:

- Это и дети умеют!

Да, осталось, как говорят, добрать пол-очка. Через два часа начнем двадцать первую... Что будем играть, маэстро? В матче я еще ни разу не ходил d2 - d4. Вот так и сыграю! Вы обратили, Map, внимание: когда я иду на сцену, маэстро тихонько хлопает меня по плечу. Я привык к этому благословению. Как пойдет партия? Будет ли она последней? Как говорится, поживем - увидим.

Вот теперь можем поговорить о матче и искусстве Ботвинника. Я, конечно, знал, что это выдающийся шахматист. Да, действительно, доктор технических наук М. М. Ботвинник убежден, что шахматы - такая область человеческого знания, которая имеет свои закономерности. Отсюда - огромная роль подготовки, твердая вера в законы шахматной борьбы, максимальное проникновение во все тайны шахматной позиции... Богиня Каисса действительно подарила Михаилу Моисеевичу ключи, с помощью которых он умеет проникать во все тайны позиции. Вот что отличает Ботвинника. Мы, молодые советские шахматисты, воспитанные на партиях Ботвинника, сумели освоить его богатое творческое наследие, но, вероятно, овладели стратегией борьбы не в той мере и не так, как владеет ею Ботвинник.

И вместе с тем в чистой игре, когда законы проявляются уж в очень скрытой форме, где многое зависит от темпа, невидимых нюансов, вероятно, здесь Ботвинник чувствует себя менее уверенным. Прежде всего создавалось впечатление, что эти позиции ему не по душе, И меня во время матча не покидало ощущение, что Ботвинник старается избавиться от таких позиций. Это иногда значило не идти на сильнейшее продолжение, пусть многообещающее, но зато связанное с риском. Это означало стремление никогда не сжигать за собой мосты, а в общем - некоторое сознательное сужение своих возможностей. Пусть простит меня Михаил Моисеевич, если я выскажу свое мнение о том, что в случае его более частого участия в соревнованиях многие его блестящие замыслы могли бы быть завершены с большей удачей. Потому что сейчас добиться преимущества и выиграть партию - это не одно и то же. Не зря когда-то было сказано, что самое трудное - выиграть выигрышную позицию!

Что я думаю о будущем? Прежде всего я жду вызова на матч-реванш и убежден в том, что мы оба встретим его во всеоружии. Теперь исчезло старое обоюдное препятствие: мы уже друг друга знаем. Это несколько облегчает подготовку к матчу.

Мир знает много примеров шахматного долголетия. Самый яркий из них - Ласкер. Это - достаточное свидетельство того, что отметка в паспорте о годе рождения не может быть ни в коей мере эталоном силы шахматиста. Я верю в шахматное долголетие Ботвинника.