Когда второй раз видишь человека совсем в иной обстановке, его трудно узнать. Пятая коечка на левой руке была занята абсолютно незнакомой Стрепетову личностью. То был парень лет двадцати трех, с круглой головой, густо поросшей короткими черными кудрями, низко обрезанными спереди прямой линией лба. Небольшие глаза в припухших веках смотрели с холодноватой выжидающей усмешкой.
- Моей милиции! - сказал он, делая рукой иронически приглашающий жест.
Стрепетов уселся в узком проходе.
Отвинчивая колпачок авторучки, умащивая на коленях папку с делом и поверх чистый бланк протокола допроса, Стрепетов поймал себя на том, что движения его как-то театрально округлы и выразительны. Вот дьявольщина! Он чувствовал себя, будто на сцене, под этими взглядами со всех сторон.
Имя, фамилия, год рождения, холост, женат, расскажите все с самого начала... Парень отвечал бойко, даже с налетом шутовства, «играя на публику». Старичок на соседней койке с наивной откровенностью приставил к уху ладонь. Рядом копошилась нянечка, тоже жаждавшая приобщиться каких-нибудь тайн.
«Говорят, лошадям от рассеянности помогали шоры».
Стрепетов кое-как передвинул стул, чтобы оказаться к старику спиной, а нянечку «вежливо удалил». «Теперь надо очертить некий круг, замкнуть в нем себя и его. Голова на подушке, руки поверх одеяла, краешек пустой койки. Не дальше».
- ... Я прочту, что записал. Будут ошибки - исправим. Значит, такого-то числа, месяца и прочее следователь такой-то в помещении больницы допросил такого-то - далее анкетные данные, - который по существу дела показал следующее: «Поздно вечером я возвращался домой от знакомой девушки, имя которой и адрес называть не буду, потому что это к делу не относится. На улице я случайно встретил парня по имени Василий - где живет и как его фамилия не знаю, мы с ним несколько раз виделись на футболе и выпивали «на троих». Телефон Василия мне неизвестен, я не знаю также никого, кто бы мог указать, как его найти. Тан как погода была хорошая, мы решили погулять и ходили по улицам, разговаривая о спорте и о девушках. Сколько времени прошло, е точности сказать не могу. В Соловьевой переулке нам попался незнакомый мужчина...» Все правильно? Тогда давайте кое-что уточним.
Стрепетов спрашивал, парень отвечал на первый взгляд все так же словоохотливо. Но мысль его блуждала, легко утекала в сторону и никак не хотела приблизиться вплотную к главному: выстрелу и человеку, его произведшему. Стрепетов нажал - и почувствовал сопротивление. Ему вспомнилось: однажды он пытался сблизить два сильных цилиндрических магнита. Плотное, странно живое пространство между ними сминалось с трудом, пружинило, бунтовало. И эта тугая, упрямая невозможность сомкнуть ничем не примечательные куски металла была чем-то похожа на такой вот разговор, где каждый вопрос встречал невидимую упругую преграду и вызывал ответ, стремительно скользивший по касательной.
«Осторожно, Стрепетов, не пережми. Перед тобой человек, в которого неожиданно выстрелили ночью. Он говорит тебе не то, на что ты рассчитывал. Но впечатления его зыбки и неустойчивы. Нельзя давить на них, нельзя его ни на что наталкивать».
- Значит, он шел вам навстречу. А вы в это время шли, стояли?
Мысленно Стрепетов ведет парня рядом с ним самим, еще не раненным, который шагает вместе с Васей по ночному переулку, оставляя на снегу следы, накрепко схваченные памятью, зарисованные в протоколе осмотра. Стрепетов наблюдает, ложатся ли следы в следы, и чуть теперешние закосят в сторону, ему хочется крикнуть: «Куда?!» Но он только смаргивает, глотая окрик.
- А чего нам стоять? Я же говорю: идем, разговариваем, разные матчи вспоминаем, кто за кого болеет...
- Понятно. Шли.
«А кто же тогда, скажите мне, стоял возле развороченного сугроба?»
- Шли, разговаривали. Может, курили, жевали что-нибудь, конфеты сосали?
«Тон деловитый, в самый раз. Мелкое любопытство плюс служебное рвение».
- Это точно, - удивился парень. - Васька конфету съел. Такой лоб и конфеты жрет!
- Курить бросил? - предположил Стрепетов, охотно заражаясь недоумением парня.
- Нет, курящий.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Наши публикации
Памирские записи
Юмористический рассказ