Между тем паром подходил к причалу. На помосте стоял фельдшер Устинов, которого две недели назад Красильников освободил от работы за пьянство. Не хотелось бы этой встречи, да, видно, не миновать. Паром глухо толкнулся о причал.

Устинов уставился на Красильникова недобрым взглядом. Фёдор Николаевич молча пожал его протянутую руку.

- Устинов, будешь садиться? - крикнул дед - перевозчик, берясь за весло.

- Повременю, - хрипловато ответил фельдшер.

Он повернулся и пошёл рядом с Красильниковым, ускоряя шаг и стараясь попасть в ногу.

- Фёдор Николаевич! - просяще начал он.

Красильников остановился, досадливо хмурясь. Это показалось фельдшеру плохим признаком.

- Фёдор Николаевич! - повторил он и торопливо продолжал: - А почему никто хорошее об Устинове не вспомнит? Разве Устинов не воевал? Разве вот этими самыми руками не перенёс тысячи кирпичей, когда больницу восстанавливали? Разве Устинов дела не знает? А помните, сами говорили Марьинской, что ей у меня надо учиться диагнозы ставить? Разве не я определил, чем Юра Иващенко заболел. Да не что - нибудь. Туляремию определил! Туляремию!

Красильников только сейчас вспомнил, что хотел просто проучить фельдшера, воспитывал, так сказать. Устинов действительно знал дело. Следовало бы восстановить его на работе. Но теперь уже поздно. Как - то новое начальство посмотрит...

Устало и виновато глядя на фельдшера, сказал:

- Тебе, Иван Васильевич, в райздрав надо обратиться.

- В райздрав? - угрюмо переспросил фельдшер. - Значит, начальство на отдыхе и потревожить своей бедой нельзя?

- Не начальство я больше, - тихо, но твёрдо возразил Красильников. - Меня сегодня сняли.

Он ожидал, что Устинов злорадно усмехнётся, но тот от неожиданности даже остановился.

- Бывает. Эт - та бывает... - смущённо пробормотал он.

Красильников прошёл несколько шагов, когда Устинов снова нагнал его.

- Фёдор Николаевич! А вы не вешайте головы. Работы хватит. А вас ещё вспомнят. Ещё поклонятся.

Простившись с Устиновым, Красильников зашагал узкой тропой, вьющейся вдоль берега среди зарослей ивняка и боярки. На поляне детишки облепили поспевающий тутовник, горстями отправляли в рот розовые и чёрные ягоды. С шерстомойки, низко стелясь над водой, раздался гудок: кончилась смена...

Выбрав удобное местечко, Красильников разделся, посидел на бережку и вошёл в воду. Вода была ледяной, обжигала тело. Он передёрнул плечами и с размаху бросился на середину протоки. Сносило вниз, но он упорно плыл против течения, бормоча сквозь зубы, словно боролся с невидимым противником:

- Ах, ты так! Врёшь, брат, выплывем! Не из слабосильной команды. - И, отдаваясь стремительному движению, чувствовал себя таким крепким, полным сил.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.