— Не масло... — сказал Садыков, и все молча согласились с ним, так как точно знали, что это вовсе не масло...

Человек взрослеет постепенно, и человек взрослеет толчками. Здесь, у этого самолета, Миша вдруг ощутил, как война впервые больно толкнула его.

Потом под ними снова стучали колеса, и опять солнце поднималось из-за последнего вагона и садилось далеко впереди паровоза.

Военная судьба полна неожиданностей. В Москве Мишу и его товарищей сделали десантниками, то есть они остались, как и были, артиллеристами, но теперь и они и их пушки должны были спускаться на огневые позиции на парашютах.

Все это было непонятно, кроме того, что десантников кормят почти как летчиков — до отвала.

В первых числах июня Миша стал гвардейцем. Он видел со своего места в строю, как вдоль бригады прошел их командир полковник Юматов, небольшой, очень плотный и очень стройный человек. Как опустился в центре у знамени и поцеловал край полотнища.

На другой день всем офицерам выдали пистолеты.

Миша знал заранее, что это произойдет именно сегодня, ждал этого и очень волновался.

Когда выдали пистолет, он тут же привесил его себе на ремень.

Кирзовую кобуру можно потом сменять на кожаную: конечно, кожаная красивей. И деревянные рукоятки тоже хорошо бы сменить на черные пластмассовые, но это потом, а сейчас важно, что пистолет уже висел на поясе и при каждом шаге, особенно на бегу, тяжело похлопывал Мишу по бедру.

Миша даже, когда никто не видел, пускался бежать, исключительно чтобы почувствовать эти хлопки... Во время одной такой пробежки из-за угла вышли какие-то офицеры, и он вынужден был сделать вид, что бежит куда-то по чрезвычайно важному делу.

Вечером перед разводом Миша решил почистить пистолет. Он разобрал его до винтиков и разложил на чистой портянке.

Он не мог знать о том, что большинство его сверстников в бригаде заняты сейчас тем же самым.

Миша насухо протер каждую деталь, до блеска надраил ствол, затем смазал все тонким слоем масла.

Он бы еще долго возился с пистолетом, но надо было заступать на дежурство.

Самое мучительное, что на дежурстве нельзя было спать целые сутки.

Миша несколько раз обошел дивизион, проверил посты у складов, а потом зашел в землянку своего взвода. Здесь было душно и тихо. Дневальный у коптилки прилаживал звездочку к пилотке, а солдаты похрапывали, накрывшись шинелями с отстегнутыми хлястиками.

— Так... — сказал Миша. — Отдохну малость. — И сел на нары. Сказал он это просто для разговора и отчасти из солидности. И слово «малость» как-то получилось само собой для того же.

— А спать? — спросил дневальный.

— Нельзя, — строго ответил Миша и порадовался про себя, что был так краток и точен. Одновременно с этим он почувствовал, что смертельно хочет спать.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.