- Теперь ползите назад. Взрывать буду сам, - сказал Леканов, обращаясь к товарищам.

Голубев и Алешин поползли к своим. Алексей окликнул их еще раз:

- В случае чего, сообщите командиру Грабовому, что левее танка, на холме, обнаружен ДОТ. Слышите, как бьют оттуда?..

Некоторое время юноша лежал неподвижно, потом взглянул на часы. Пора. Товарищи, конечно, успели уже отползти далеко. Вытащил из кармана спички, приготовился зажигать. Но, видимо, слишком резки были его движения - из амбразуры снова заметили сапера, снова застучали пули, высекая искры на камнях, вздымая рядом снежную метель. Как же зажигать шнур? Ведь через сорок - пятьдесят секунд после этого раздастся взрыв, а бежать нельзя. Ползти? Далеко ли отползешь за сорок секунд!

Но Леканов знал, что он обязан зажечь шнур: такое приказ. А приказ должен быть выполнен. И в то время, когда Леканов вынимал из коробки спичку, у него внезапно мелькнула догадка: стреляет один пулеметчик. Он дает очередь, потом, видимо, перезаряжает пулемет и снова стреляет. А что, если?.. Нет, это безнадежно. И все же Леканов стал прислушиваться, рассчитывать. Вот свистят пули... пауза... снова огонь. Молниеносно было принято решение. В то мгновение, когда финский стрелок перезарядил пулемет и открыл огонь, Леканов зажег шнур. Огонек, величиной с горошину, пополз к заряду. Юноша лежал за камнем, прислушивался к вражескому пулемету и глядел на шнур, поглощаемый пламенем. Секунды казались вечностью. Но вот обстрел прекратился. Леканов стремительно бросился бежать, пробежал несколько секунд и упал в снег. Над головой снова засвистели пули. Потом опять несколько секунд тишины, и Леканов делает бросок вперед на десять метров.

Когда раздался взрыв, сапер находился уже метрах в пятидесяти от надолб. Густой, белый, как облако, дым скрыл его от финнов. Леканов невредимым добрался к своим.

Так работали разведчики, саперы, стрелки в те дни, когда сводки сообщали: «На фронте ничего существенного не произошло».

А позади окопов - в землянках, в лесах - шла кипучая работа. Как кулак, занесенный над головой врага, все крепче сплачивалась дивизия, готовясь к единому решающему удару. Командир дивизии сколачивал батальоны, роты.

Молчаливый, немного угрюмый, он обладал могучей волей, мужеством и огромной энергией. Порой в ненастную ночь надевал он маскировочный халат и с группой разведчиков полз в глубоком снегу к вражеским рубежам, чтобы уточнить какую - то деталь, нащупать слабый, наиболее уязвимый участок противника. В голове командира дивизии постепенно создавался план штурма. В его руках концентрировались все нити управления. Дивизия представляла собой прекрасно слаженный организм, послушный воле большевика - командира.

В начале февраля штаб дивизии располагал подробными сведениями о характере вражеских укреплений. От озера Сумма - ярви до болота Мунасуо, на протяжении трех километров по фронту, было обнаружено семнадцать крепостей. Весь этот район был обозначен на карте препятствием № 70. Каждую крепость заносили на карту под условным номером. Вот что представляла собой одна из таких крепостей на высоте 65,5. Внешне она выглядела как холм, поросший молодым лесом. Внутри же холма оказались железобетонные казематы. Стальные щиты прикрывали железобетонный потолок толщиной в полтора метра. Над щитами возвышалась трехметровая насыпь из камней и земли. Все это поросло лесом. Лобовая стена ДОТ состояла из семи стальных ЩИТОВ, каждый толщиной в кулак. На подступах к ДОТ тянулись сорок два ряда колючей проволоки на железных кольях, двенадцать рядов гранитных надолб, противотанковый ров.

Система огня в укрепленном районе была построена таким образом, что в одну минуту каждый квадратный метр площади на подступах к ДОТ простреливался пятью - шестью пулями.

В районе Сумма - ярви - болота Мунасуо саперы дивизии нашли и обезвредили больше четырех тысяч мин.

...9 февраля 1910 года штаб Ленинградского военного округа дал войскам приказ о решительном наступлении. В ночь на 11 февраля командир дивизии подписал знаменитый приказ по дивизии о начале штурма. Успех операции решал одновременный, строго рассчитанный удар всех родов оружия. Следом за огневым артиллерийским шквалом должны были ринуться на врага батальоны в сопровождении танков.

И вот наступило туманное утро. Где - то далеко позади наших окопов раздался одинокий выстрел тяжелого орудия.

Командир полка вынул из кармана часы.

- Молодцы артиллеристы! - улыбаясь, сказал он. - Секунда в секунду. Хоть часы проверяй...

И вдруг точно ураган налетел на заснеженные леса и долины. Орудийные выстрелы, звенящий свист и вой пролетающих снарядов, грохот взрывов - все слилось в грозную какофонию.

В течение нескольких минут вражеские позиции окутались клубами дыма, а сверху на белофиннов все летели потоки металла. Мощные эскадрильи тяжелых самолетов бомбили с воздуха укрепления противника.

Белофинские батареи сначала пытались отвечать, но вскоре вражеские пушки одна за другой стали умолкать.

Финский полковник Ханнула, участник боев на Карельском перешейке, так описывает это знаменательное, вошедшее в историю зимнее, морозное утро:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.