Они уже шли над озером. Всё пустяки, самолёт можно вести и одной левой рукой, но Никитину было трудно дышать. Болела грудь. Он глотал воздух, но лёгкие не наполнялись. Воздух вырывался из груди наружу. Грудь его была пробита.

Снег на озере, озарённый солнцем, блестел стишком ярко, резал глаза до боли. Никритину вдруг захотелось закрыть глаза, отпустить ручку штурвала и ждать, когда самолёт врежется в этот снег, в этот лёд. Тогда само собой прекратится это нестерпимое усилие, тогда ничего уже не нужно будет делать. Но нельзя, нельзя: Рассохин заметит. И самолёт этот не его, а Илейки Рябушкина. Он должен привести Рябушкину самолёт.

Где же озеро? Он удивился, поняв, что он уже не над озером, а над аэродромом. Вот лысый бугор с наблюдателем на вершине. Рассохин идёт на посадку. Ему тоже нужно идти на посадку.

Рассохин непременно заметит, что он идёт на посадку, не выпустив шасси. И все заметят. Но что поделаешь? Он не в силах выпустить шасси. Придётся посадить самолёт на брюхо. Тише, тише, нужно спланировать как можно медленнее. Слишком мало снега!

Удар. Ничего, ничего, самолёт Рябушкина цел. Только винт погнулся, но это пустяки, ремонт потребуется незначительный.

Он увидел людей, бегущих к нему издали по аэродрому. И потерял сознание.

Вначале она очень много спала, она спала все время. У неё болели ноги, но даже от боли она не просыпалась. Спала она не потому, что была больна, а от истощения и слабости. Даже когда она просыпалась на несколько минут, пробуждение её не было полным, она всё видела, как сквозь сон.

Утром, после того как её посетили два лётчика, она сразу заснула. Проснулась она при ярком свете дня и увидела возле своей койки толстую девушку в белом халате с тарелкой и ложкой в руках.

Толстая девушка угрюмо совала ей в рот ложку, и она глотала горячий суп. Суп обжигал ей нёбо, но ела она его с наслаждением. Она была голодна, давно голодна, так давно, что уже привыкла не думать о голоде. Она приподнялась на локтях, чтобы удобнее было есть. Толстая девушка подложила ей под спину подушку. После каждых двух - трёх ложек супа она подносила к её рту ломоть белого хлеба.

- Ты жуй хорошенько, - говорила толстая девушка. - Нечего кусками глотать.

После супа она дала ей варёной лапши.

- Эк ты глотаешь! - сказала она, когда лапша была съедена. - Я бы тебе ещё дала, да нельзя. Объешься с непривычки, а потом худо будет.

Поев, девушка, найденная на льду, опустила голову на подушку и сразу начала дремать. Но толстая девушка не уходила. Она стояла возле койки и стучала ногами о пол.

- Ты спишь? - спросила она.

- Нет.

- А как тебя зовут?

- Люся.

Толстая девушка опять громко переступила с ноги на ногу.

- Ты его давно знаешь? - спросила она после некоторого колебания.

- Кого?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.