В августе тысяча девятьсот сорок третьего года недалеко от города Мценска нам довелось видеть полосу земли между передовыми линиями сражавшихся армий. Эта полоса была окаймлена змеевидными лентами окопов, колья с ржавой- колючей проволокой обозначали границу «мёртвого пространства». Около двух лет здесь не было жизни: нога пахаря не ступала по полю, никто не бросал в землю семена, она заросла пыреем и чертополохом. Пороховой пылью было покрыто всё в поле между окопами, серый цвет удручал взор. Скелет павшей лошади, сбитое колесо, воронки от снарядов, пустынный горизонт там, где раньше были сёла, украшенные золочёными шпилями церквей, рощицы, прославленные Тургеневым... О русская земля! Видения прошлого вставали в нашем сознании на полях войны.

Немцы хотели, чтобы цветущая земля стала пустыней, как во времена монгольских набегов, чтобы в страхе ушёл отсюда человек, чтобы волчий вой заменил в полях песни пахаря и жаворонка... Они дошли до своей отвратительной идеи о «зоне пустыни», превращения русской земли в «жизненное пространство» для «третьей империи».

Вслед за войсками в ту же орловскую деревню являлись специалисты по аграрным делам. Перу одного из них принадлежит «список проживавших ранее помещиков в пределах Ломовской волости». Так озаглавлен документ, извлечённый нами из архива «Моховской уездной управы». Документ этот помечен 8 ноября 1942 года. В этот день в 1917 году был опубликован ленинский декрет о ликвидации помещичьего землевладения в России. Случайно ли совпал день, указанный на «труде» немецкого прохвоста, с датой декрета или немец специально приурочил своё произведение к этой дате, не знаем. Бумага, составленная немцем, свидетельствует о направлении, в котором работала мысль комендантов и лодкомендантов, являвшихся вслед за войсками осваивать «жизненное пространство» и учреждать «новый порядок». Незваные пришельцы не только восстановили полузабытую орловскими крестьянами структуру административного аппарата: вслед за учреждением «волостей» и «управ», с названиями которых связано представление об уряднике и становом приставе, о старшине-черносотенце, о кутузке и розге, немцы реставрировали в захваченных ими районах крупное частное землевладение.

Имена семерых помещиков фигурируют в списке, найденном нами в брошенном немцами при отступлении архиве «Моховской уездной управы». В графе «фамилия, имя помещика, жившего до 1917 года», значатся: Мациева Любовь Александровна, Соков Александр Дмитриевич, Еланский Леонид Петрович и другие.

Для чего немецкий прохвост воскрешал мёртвые души орловских бар? Не думаем, что он хотел вернуть земли Еланским и Соковым или потомкам их... Розыски помещичьих прав на землю понадобились оккупантам для того, чтобы подвести хоть какую-нибудь юридическую базу под грабёж. На русских землях должны были осесть немецкие помещики. В бывших дворянских гнёздах со столетними липами и голубыми прудами должны были осуществлять свою колонизаторскую миссию прусские юнкеры и баварские пивовары.

Новоявленные господа поспешили. «Ломовская волость Моховского уезда» ещё находилась в прифронтовой полосе, сюда доносились отголоски артиллерийской канонады, гитлеровцы составляли исследования форм землевладения в России в бомбоубежищах, их труд нередко обрывался партизанской пулей. А в захваченных немцами сёлах уже проводилась «новая земельная реформа».

Объектом этой реформы стали земли колхоза «Красная звезда». В былые времена часть этих земель входила в состав поместья Ефросимова. В этом имении обосновался гитлеровский генерал, командовавший одной из войсковых групп на Орловском фронте. Генерал руководил операциями вверенных ему войск и попутно занимался делами по имению. Он дал ему громкое имя - «германское показательное хозяйство». Оставшиеся в живых колхозники и колхозницы сельскохозяйственной артели «Красная звезда» были привлечены к труду на нового феодала. Гитлеровский генерал кормил своих батраков отрубями и картошкой. Его управляющий бил людей по поводу и без повода по зубам. Площадная немецкая брань раздавалась под вековыми русскими липами, пугая грачей, прилетевших по привычке в свои гнёзда. Батраки этой брани уже не пугались: в имении были вещи пострашней, чем немецкая матерщина.

«Германское показательное хозяйство», учреждённое 3 июля 1942 года, просуществовало на орловской земле год с небольшим: в июльские дни 1943 года генерал-феодал бежал налегке из имения, не успев сжечь архива...

Только безнадёжные идиоты полагали, что им предстоит стать навечно хозяевами в захваченных городах и сёлах Советской России. Нельзя отказать такому гитлеровцу, как Эрих Кох, занимавшему должность гаулейтера Украины, в дальновидности. Кох понял, что он не хозяин на Украине, а лишь жалкий временщик, что его роль в Киеве в лучшем случае сводится к тому, чтобы урвать для нужд своего фатерланда хоть какую-нибудь хлебную толику. Он одёргивал своих подчинённых, занимавшихся изучением быта украинского села, пытавшихся постигнуть своеобразие оккупированных местностей. «Один центнер пшеницы важнее, чем вся украинская проблема» - так, поучая подчинённых, писал гаулейтер в издававшейся им газетке.

Мысль о «зоне пустыни» практически осуществлялась немцами-дикарями. Они делали своё чёрное дело с пресловутой немецкой аккуратностью и педантичностью. Они многое предали огню в местах своего нашествия. Но они просчитались в ставке на разорение нашей земли. Они просчитались в главном - в оценке русского, советского человека. Они не поняли силы его. Не сумели оценить того чувства хозяина своей земли, которое присуще нашему человеку. Даже тогда, когда русский вынужден был нести на себе ярмо полураба, когда его трудом распоряжались капиталист и помещик, он глубже господ понимал и знал «свойства своего народа и выгоды земли сшей». Став же полным хозяином своего труда и своей земли, он, естественно, неизмеримо вырос как гражданин, как патриот, как хозяин.

Чувство хозяина пронизывает труд советского народа во все годы войны и мира. Оно оплодотворяет этот труд. Оно делает труд лёгким и радостным, каким бы тяжёлым и напряжённым он ни был. Оно даёт людям силу и мужество переносить такие лишения и трудности, которые порой кажутся сверхчеловеческими. Оно заставляет людей искать, мыслить, творить. В этом чувстве хозяина один из источников наших побед в военную пору. В нём один из верных залогов успеха наших людей в борьбе за утверждение великих побед, за послевоенное восстановление народного хозяйства, за подъём и расцвет всех его отраслей, за повышение жизненного уровня населения, за величайший прогресс всей нашей жизни, за счастье народа-победителя.

В новом сталинском пятилетнем плане советские люди видят выражение своих коренных интересов. А весь мир знает, как умеют наши люди бороться за эти интересы, какие богатырские силы проявляются в этой борьбе.

Даже в самые трудные моменты войны не изменяло советским людям чувство глубочайшей уверенности в будущем, сознание, что победят они, победит их армия, их вождь. Они смотрели на Сталина. Они видели проявление железной сталинской воли. Когда немцы кричали на весь мир, что с Москвой покончено, что Красная Армия уже не существует, - Сталин вывел красноармейские полки на исторический парад на Красной площади. Немцы были на берегах Волги, а в Кремле наряду с планами отпора врагу и его разгрома зрели идеи послевоенного мирного строительства, те идеи, которые ныне облеклись в чеканные формулы государственного Закона о пятилетнем плане.

Так зарождалась новая пятилетка.

Василий Гроссман - один из замечательных летописцев событий войны - рассказывает о человеке, которого он встретил на рубеже войны и мира, вблизи польской границы. Человек пробирался домой, в Орловскую область. Ему сорок лет с лишним, он с первых дней войны был на фронте в миномётных войсках, был трижды ранен. «Шинель его, в чёрных пятнах, в двух местах изодранная осколками, зимняя шапка, обмотки и тяжёлые ботинки - одежда солдата, прибыток, который нёс он докой». Отставной боец и писатель встретились в дороге, познакомились, разговорились. Солдат был уверен, что, придя домой, справится с тяжестью мирной жизни, как справился с тяжестью войны. «Ничего, подымем жизнь, и дом построим», - сказал он.

«И вот удивительное дело, - рассказывает писатель, - когда пытаюсь я разобраться в ярком, огромном ворохе последних впечатлений войны, почему-то прежде всего и ярче всего вспоминается придорожный хуторок и эта случайная встреча с идущим из госпиталя бойцом, вспоминается его худое лицо, его умная, тихая речь, мешочек ржи, который он везёт в орловскую свою деревню, рассказ о зиме сорок первого года, его шинелька, с тёмными пятнами огня, его рассуждения и мысли о прошлом и будущем, вспоминается поле, которое он по пути к дому засеял.

Но, конечно, нет в этом ничего удивительного, ничего странного, - именно он, и не кто иной, так остро, сильно запомнился. Этот случайно встреченный прохожий тем и замечателен, что похож он на тысячи таких же прошедших войну бойцов, что ясный ум его, любовь к труду, спокойная вера в добро, и судьба его, и чудный подвиг терпения и труда, совершённый им с великой скромностью, подвиг, за который не просит он ни наград, ни почестей, всё это не его личные черты, а черты доброго и сурового, трудового народа. И когда прочёл я слова Сталина на кремлёвской встрече с командующими фронтами, обращенные к русскому народу, к его мужеству, уму, к его терпению, то вновь встал перед глазами главный герой великой войны, - солдат, красноармеец».

И строит новый, светлый дом в орловской деревне и засевает землю этот человек, что сменил меч на плуг, что перешёл быстро и охотно, как подобает хозяину, к крестьянскому труду от ратных дел. Великий опыт, вынесенный им из войны, поможет ему бороться и побеждать на трудовом фронте.

Пятилетний план открывает новый период в развитии нашего города, нашей деревни. И горожанам и крестьянам придётся много и упорно работать в эти годы. Но есть за что бороться, во имя чего не пожалеть сил! И, прозревая ближайшее будущее, видит наш человек со своей исторической вышки, как поднимаются к небу трубы новых заводов, как новые города потали там, где были голые пространства, как расцветают сады на земле нашей...

Во время войны за рубежом писали и говорили: «Советское чудо». Так называли изумительный процесс перевода наших предприятий из военной зоны в глубокий тыл и их роль в снабжении фронта. Так называли рекорды наших рабочих и работниц, неслыханную производительность труда. Так называли подвиги колхозников и колхозниц, творчество советских учёных.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.