– Прошу разрешения остаться и принять участие в ликвидации аварии.

Левченко, стоявший рядом, одобрительно кивнул:

– Будет горноспасателем, есть в нем наша жилка. Тогда внизу осталось все отделение.

Что же такое «наша жилка», по выражению Левченко? Умение преодолевать слабость, способность идти на риск, подавлять в себе естественное чувство самосохранения? Не только. Служба в ВГСЧ – это подчинение поистине железной дисциплине, незыблемому уставу и порядку. Боец предоставлен сам себе только одни сутки из четырех, остальные трое он или на дежурстве, то есть в состоянии готовности в любую минуту выехать на ликвидацию аварии, или в резерве. Что почти одно и то же.

В каждую из квартир, где живут бойцы ВГСЧ, проведена сигнализация. Достаточно диспетчеру нажать тумблер, и зуммер сорвет с места любого из горноспасателей. Три минуты – это максимум времени, которое отпущено бойцам, чтобы прибыть в расположение взвода: по издавна заведенному порядку дома горноспасателей расположены не далее 200 метров от места их службы.

В этой связи рассказывают немало почти анекдотических случаев. Один из респираторщиков, например, вызванный по тревоге 31 декабря, прибыл в расположение взвода в полном облачении Деда Мороза: он поздравлял с праздником своих и соседских ребятишек.

Переодеваются в рабочую (читай: боевую) форму они уже на ходу, в машине, где костюмы хранятся вместе с респираторами и инструментами. Все снаряжение респираторщиков находится в абсолютном порядке и уложено так, чтобы бойцу не нужно было тратить ни одной лишней секунды на его подгонку. В полной боевой готовности содержится и автомобильная техника. Нечасто встретишь на улицах города эти яркие с желто-красными кузовами машины. Но уж если они вырываются из гаражей, значит, случилась беда.

Донецкий отряд, которым ныне руководит Эдуард Викторович Смолинский, оберегает от аварий все шахты города. Но в случае необходимости бойцы отряда могут быть переброшены в другую область и даже в другую страну, что бывало уже не раз. Донецкие горноспасатели по первому же сигналу опасности вылетали для ликвидации аварий в Индию, Чехословакию. Болгарию и в другие страны.

Заместитель начальника горноспасательной станции шахты имени газеты «социалистический Донбасс» Игорь Петрович Ищенко оказался человеком поистине богатырского сложения и, как выяснилось позже, завидного темперамента. Прежде всего Ищенко не без гордости продемонстрировал мне автоматизированную систему ликвидации аварий, работающую в комплексе с ЭВМ. Суть системы в следующем: получив сообщение об аварии на любом из участков шахты, начальник смены вкладывает в ячейку соответствующую перфокарту. Мгновенно на табло загораются строки, диктующие шахтерам необходимые меры безопасности, включается система дополнительной подачи воздуха, воды, вызываются нужные специалисты. Система надежна и очень удобна. Жаль, что повсеместное ее внедрение идет слишком медленно.

Затем мы спустились на отметку 705 метров. И это был еще не самый глубокий горизонт шахты. По обходной выработке вышли к грузолюдскому ходку и по конвейеру проехали около километра к одному из штреков. Еще минут пятнадцать ходу, подъем по сбойке между штреками, и Ищенко остановился у входа в лаву.

– Держитесь возле меня. Дальше только ползком...

Лава не предназначена для прогулок, высота ее всего около метра. Но отступать поздно. И вот самоспасатель трется у пояса и цепляется за крепь, угольные осколки вонзаются в колени, локти, ладони, пот заливает лицо. У Ищенко сноровка, выработанная годами, у меня – только энтузиазм. Я с завистью наблюдаю за тем, как этот грузный, огромного роста человек ловко передвигается по лаве. Мне же кажется, что еще немного, и я не смогу идти.

Наконец лава кончается. Мы выходим в вентиляционный штрек, по которому можно идти свободно, распрямившись во весь рост. Игорь Петрович не просто ведет меня за собой по шахте, он показывает свое хозяйство – шкафы с запасными респираторами и инструментами, аптечки, пожарные краны. Все в идеальном порядке. Время от времени Ищенко подносит к «потолку» прибор для замера содержания в воздухе метана: оснований для беспокойства нет.

В общей сложности наше путешествие продолжалось четыре часа, показавшиеся мне едва ли не сутками. Выбравшись на поверхность, Ищенко сощурился, поднял взгляд к небу:

– Солнце-то что делает, а! Чудо ведь как хорошо! За те дни, что я провел рядом с диспетчером возле пульта, табло тревоги так ни разу и не вспыхнуло. Все дни недвижимо стояли в гараже машины. Но люди, верные своему долгу, ежесекундно были готовы к борьбе со стихией. И те сутки покоя виделись мне слишком малой для них наградой за уже испытанное и за то, что им еще предстояло.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.