Честное слово

- Никак не выберусь в магазин, - ответил Павел. - Придется в выходной заняться этим делом.

Через месяц мы получили еще одно письмо, и снова Марийка напомнила Павлу Павловичу об обещании.

- Как, разве ноты еще не посланы?

- Ну, ну, не волнуйся, - начал успокаивать меня Павел. - В этот выходной я обязательно пойду в магазин.

Я бы, конечно, мог легко послать ноты в Диканьку и сам, но не сделал этого. Павел нравился девчатам больше чем я. Мне это было известно лучше чем кому - либо другому, и я понимал, что Марийка должна была получить ноты именно от Павла, а не от кого - то другого.

Но, увы, и в этот и в следующий выходной Павел ходил не по нотным магазинам, а играл в теннис с сестрой Володьки Малюгина. У Павла было новое увлечение, и Мария его теперь попросту не интересовала. Однако все это нисколько не оправдывало поведения моего друга, и очень скоро - по получении третьего письма из Диканьки - у нас с Павлом снова разгорелся спор. Спорили мы уже теперь не о нотах, а о честности.

Я пытался напомнить Павлу тот романтический месяц, который мы провели в Диканьке, стыдил его. Аргументировал Гоголем, Короленко, Горьким, Глинкой, общем призывал себе на помощь всех тех, кто бродил когда - то в окрестностях Диканьки. Но Павел не хотел понять меня.

- О каком честном слове ты толкуешь? - возмущался он. - Благо бы я обещал девчатам что - либо серьезное, а то ведь речь идет о сущей мелочи, о трехкопеечных нотах!

- Кто врет в мелочах, тому трудно верить и в большем.

- Ерунда! В тебе говорит не объективный судья, - сказал он мне, - а неудачливый кавалер.

Я вспыхнул: Павел коснулся самого больного места. Ну, хорошо, предположим, ревность повлияла на мою горячность, и ежели бы Павел, скажем, обманул не Марийку, а кого - либо другого, то я, быть может, даже не обратил бы на этот обман внимания. Ну, не сдержал своего слова паренек, и не надо, велика ли беда!

Но, ей - ей, неважно, какие обстоятельства вызвали во мне протест: личные или не личные. Марийка искренно привязалась к Павлу, верила ему. Мой друг всем своим поведением в Диканьке разбудил в сердце девушки какие - то чувства, создал иллюзию дружбы, а что же получилось в результате? Правда, Павел не сделал никакого преступления, но разве это оправдывает его? Он дал слово, то есть добровольно взял на себя какие - то обязательства...

- Я дал слово, я и взял его, вот мы и квиты, - заявил мне Павел.

- Простите! А ваше обязательство, наконец, ваша совесть, разве она никак не беспокоит вас в тех случаях, когда вы обманываете друзей, приятелей я себя?

Павел называет диканьскую историю пустяком, мелочью, а эта мелочь создала нам обидную славу.

Несколько дней назад мы с Павлом были на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке и вдруг в одном из павильонов, после годовой разлуки, встречаем, - кого бы вы думали? Марийку! Я прямо расцвел от неожиданного счастья. Лечу к ней с самым чистым сердцем, здороваюсь. Марийка улыбается и говорит, обращаясь к своим спутницам:

- Дывитесь, девчата: это те самые брехуны, которые приезжали к нам в Диканьку!

Я даже не пытался оправдать себя в глазах Марии и отошел от украинских экскурсанток, как нашкодивший и побитый щенок.

Зато в тот же вечер у нас с Павлом состоялся откровенный разговор. Разговор этот был настолько серьезен, что мы до сих пор не раскланиваемся друг с другом.

Брехуны! Правда, я не знал тогда, что по - украински это слово звучит не так обидно, как по - русски. Брехун - это что - то вроде нашего трепача или балаболки.