Черное безмолвие

– Командор, это похоже на наши старые корабли, только меньших размеров. Посмотрите, Тод, у него маленькие крылья, видно, он летал, опираясь на атмосферу. С ним что-то случилось, может, нужна помощь? – взволнованно выпалил Дик.

– Это летательный аппарат, – размеренно пояснил Кью. Площадь крыла позволяет лететь в атмосфере планеты. Сигналов бедствия нет, он стоит здесь давно. Направляю робота.

– Спасибо, Кью, – улыбнулся Тод. – направь туда номер семь, он потолковее остальных. Помнишь, в шаровидной галактике Ц-8 он распознал в неподвижных столбах разум. Выпускай его потихоньку.

Кью согласно поморгал индикаторами.

Из бокового люка бота осторожно выскользнул шарообразный робот-разведчик. Осторожно, словно подкрадываясь и понимая все напряжение обстановки, он стал продвигаться к неизвестному кораблю.

– Да, здесь давно никто не ходил, – послышался голос в динамике. – Начинаю с осмотра силовой установки, жестких излучений нет. Кью, даю тебе размеры сопел, двигатель явно ракетный, – с гордостью говорил робот, – посчитай, что он может, плотность атмосферы у тебя есть, массу планеты ты знаешь, топливо наверняка химическое, я бы на вашем месте...

– Не мешай считать, – остановил красноречие младшего собрата Кью. Робот умолк, застыл в ожидании расчетов. Мы не вмешивались в их перепалку, зная, что она не мешает работе, что для наших электронных помощников это – своеобразное развлечение.

Кью закончил обработку информации и заявил, что такие двигатели могли использоваться только на орбите, они слабы. Робот двигался дальше.

– Днище обгорело, он явно спустился с орбиты, гасил энергию торможением – корпусом и крыльями, а вот система посадки простейшая, после посадки он катился на колесах, теряя энергию, до полной остановки. Повреждение на левой стороне системы посадки, поэтому он и покосился, но не опасно.

– При этих размерах, при оценочной массе, способе и скорости посадки он мот катиться около километра, – вмешался Кью, прервав разговорчивого робота. – Вон там, – продолжал Кью, – впереди, словно голова птицы, кабина и иллюминатор обзора, наверное, там были носящие разум, управляющие аппаратом.

– Поднимись туда, загляни внутрь через иллюминатор, найди входной люк, – приказал он роботу.

Мы молча слушали переговоры машин, настроение было гнетущим, мы ощущали беду, но пока не понимали, где она, откуда она может прийти или уже давно пришла, а мы пока этого еще не замечаем.

Робот добрался до носовой части и, опираясь на растущую телескопическую опору, вышедшую из его днища, стал подниматься все выше и выше.

– Обшивка термостойкая, цела, следов повреждения нет, похоже, что он сел без аварии. А вот и входной люк...

– Не открывать! – быстро скомандовал Тод. – Загляни в иллюминаторы. Робот продолжал подниматься, вот он оказался на уровне кабины, и его

телескопическая нога стала сгибаться, а сам робот, наклонившись к кабине, словно приник к стеклу.

– Темно, – послышался его голос, – вижу много приборов, кресла пилотов, одно пустое, в другом что-то лежит, похоже, скафандр. Все выключено, энергия не расходуется, мои индикаторы не ощущают ее утечки. Одним словом, там внутри слишком тихо. – Последние слова робот подобрал с трудом, явно не желая выразиться определеннее. – Что дальше?

– Иди к люку, разберись с ним. Рассказывай все подробно, что видишь, ощущаешь, что слышишь, ставь защиту по ходу движения, обеспечь надежный выход и... постарайся без эмоций, – сказал Тод и вздохнул, – будь осторожен.

Робот пополз по обшивке корабля.

– Люк открыт, – доложил он. – Впечатление такое, как будто кто-то специально сделал так, чтобы не было трудно войти... – не сдержался от комментария робот.