Представьте себе грузовик, движущийся за облаками, на высоте, где обычно совершают рейсы самолеты. Трудно? А ведь именно по таким высям приходится карабкаться автомашинам, чтобы преодолеть горные хребты, которыми природа отгородила Тибет от внешнего мира.

Недавно по приглашению Государственного Совета Китайской Народной Республики группа корреспондентов посетила эту отдаленную провинцию Китая. Дорога, по которой мы ехали в Лхассу, осталась одной из самых ярких страниц среди впечатлений нашей восьмидесятидневной поездки. На протяжении двух с половиной тысяч километров, отделяющих Чэнду от Лхассы, высокогорная магистраль предстает перед глазами как символ торжества человека над природой.

Тибет обрел надежную связь со всей страной. Трасса автомобильной дороги пролегла там, где совсем недавно змеились лишь караванные тропы, на много месяцев в году заваленные снегом.

... Природа высочайшего в мире Тибетского нагорья ошеломляет своей многоликостью. Как в калейдоскопе, сменяются ландшафты. То перед нами величественная альпийская страна с крутыми изломами скалистых горных цепей и темными провалами ущелий. То мы попадаем в широкие долины, разделенные пологими грядами ледниковых морен, с заболоченными озерами и редким покровом высокогорных трав. То за каким - нибудь подъемом глазу открываются зубчатые стены леса. Мы постоянно сталкивались с чудесами тибетского климата. Солнце печет немилосердно, но стоит шагнуть в тень, как холод начинает пробирать до костей. По утрам шоферы подолгу жгут масляные факелы, чтобы завести моторы после ночного заморозка, а днем от жары не только полушубки, но и тонкие куртки кажутся тяжелыми.

Четырнадцать перевалов один за другим пришлось одолеть нашим машинам на пути в Лхассу. Надсадно ревя, автомобили взбираются на высоту четырех тысяч метров над уровнем моря. Народная фантазия населила эти места злыми духами, которые шлют недуги и беды всякому, кто отважится здесь появиться. Для защиты от них на гребнях перевалов тибетцы ставят шесты с полотнищами священных текстов. Добравшись до этих флажков, погонщики караванов по обычаю кладут возле них камешек, принесенный с подножия, и торопливо продолжают путь, чтобы до ночи спуститься как можно ниже.

Строителям автомобильной дороги приходилось жить и работать здесь не дни, а недели и месяцы. Они трудились в разреженном воздухе, где кирка и лом кажутся втрое тяжелее.

Уже первые часы путешествия дали нам представление о трудностях, через которые прошли строители шоссе и с которыми сейчас приходится сталкиваться дорожно - ремонтным бригадам. Тибетские горы - одни из самых молодых в мире, и здесь очень часты землетрясения. Не случайно старинные поверья говорят, что Тибет лежит как раз над головой рыбы Нядинбаба, на которой держится вся земля. Движение рыбы якобы и чувствуется тут всего сильнее.

Землетрясение и необычно затянувшиеся дожди на несколько дней задержали нас у горы Эрланшань. Мы начали подниматься на перевал в первый же день возобновления движения. Машины то и дело упирались в завалы из обломков скал, земли, вывороченных деревьев. Повсюду кипела работа. Ремонтники расчищали дорогу, исправляли мосты, разрушенные землетрясением. В сердечных приветствиях, которыми обменивались шоферы и дорожники, чувствовалась крепкая боевая дружба, родившаяся у людей, связанных общим трудным и опасным делом.

Домики ремонтников, заправочные станции, выросшие вдоль трассы, стали теми центрами, к которым теперь тяготеет жизнь в этих местах. Часто, остановившись на ночлег, мы видели рядом лагерь тибетского каравана. Развьючив яков или осликов, украшенных по здешним обычаям кистями из красной шерсти и звонкими бубенцами, погонщики раздували меховым рукавом костер, кипятили чай.

Многие из них заводили с водителями машин длинные разговоры о том, сколько и каких товаров может поднять каждый грузовик.

Всего год прошел со дня открытия Тибетской магистрали. Но народ уже привык считать друзьями тех, кто едет по тракту в автомашинах. Каждый встречный приветствовал нас, вытянув руки ладонями вверх и высунув кончик языка. Эта необычная форма приветствия родилась в Тибете во времена феодальных смут и родовой мести, когда люди при встрече хотели прежде всего показать друг другу, что у них нет оружия или враждебных помыслов.

Тибетские селения встречаются обычно в долинах рек, где на клочках земли, очищенных от камней, растет цинко - местный сорт ячменя. Вспахивая на паре яков свое поле, крестьянин по обычаю пускает соху сначала наискосок, чтобы, как говорят старики, согнать в угол всю нечисть и придавить ее потом камнем. Урожаи от этого, однако, не становятся выше: сам - три, сам - четыре - обычный сбор. И в зажиточной и в бедной семье основную пищу составляет цзамба - мука из пережаренных в горячем песке зерен ячменя. Ее едят так: насыпают в деревянную чашку, которую каждый тибетец носит за пазухой, доливают немного чая, размешивают - и кушанье готово.

Жилище тибетца - кунба - построено так, что в случае внезапного набега врагов оно превращается в крепость. Эти высокие строения с плоскими крышами имеют маленькие оконца лишь наверху. Весь нижний темный этаж занимают стойла для скота, легко убирающаяся лесенка через отверстие в потолке ведет в жилые помещения, всегда наполненные дымом от очага, который вернее было бы назвать костром. Еще выше, в небольших пристройках на плоской крыше, хранится зерно.

Над домом земледельца и над палаткой кочевника в Тибете всегда увидишь флажки с текстами буддийских молитв. Влияние религии здесь столь велико, что с ним сталкиваешься чуть ли не на каждом шагу.

Дороги то и дело преграждают мани - священные стены, которые надо непременно объезжать слева направо. У оград монастырей тянутся ряды молитвенных колес. Это нечто вроде закрепленных на вертикальной оси бочек, которые каждый прохожий должен покрутить. Есть и маленькие молитвенные колеса, похожие на ручную трещотку. Их вертят на ходу паломники, направляющиеся к святым местам.

Монастыри в Тибете - это целые города, спускающиеся со склонов гор каскадами белых каменных зданий. В области с населением меньше миллиона человек насчитывается сто пятьдесят тысяч лам, которые живут за счет приношений и монастырских доходов. Монастырям принадлежит значительная часть пахотных земель и пастбищ. Если учесть крайне низкий уровень производительных сил, легко представить себе, каким тяжелым бременем ложится религия на экономику Тибета. Даже небольшой монастырь сжигает за день в лампадах пятьдесят вьюков коровьего масла - больше двух тонн.

... В последнюю ночь перед Лхассой мы долго не могли уснуть. Поднялись на рассвете и двинулись дальше. Перевалов впереди больше нет, и машины мчались быстро.

Вот показались стальные фермы моста. Перила его увешаны белыми полотнищами. Это хата - знаки благодарности прошедших здесь людей.

На противоположном берегу реки лежит город - двухэтажные каменные строения с плоскими крышами, отличающиеся от сельских домов более аккуратной кладкой да тем, что почти все нижние этажи заняты лавками.

Торговля в Лхассе, однако, больше происходит на улицах, многолюдных, как базарные ряды. У товаров, разложенных под пестрыми тентами, идут жаркие споры. Купить что - нибудь, не поторговавшись, считается просто неудобным. Звенит серебро: торговцы, получая деньги, проверяют каждую монету ударом о камень. С криком гоняются друг за другом чумазые ребятишки.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.