Как измерить то, что неосязаемо и невидимо, то, что вечно меняется, то, что невозможно остановить? Как измерить время? – Да очень просто – взгляните на часы. Сейчас...

– Но через мгновение время будет уже другим. Оно идет.

– И часы идут. Мерно, безостановочно... Только не забывайте заводить пружину...

Несколько тысяч лет назад в столице могущественного государства Месопотамии – в Вавилоне – появился самый первый прибор для определения времени. Он был построен на верхней площадке пирамиды: расчерченный круг и четырехгранный столб посередине. Плюс – солнце. А его в тех.краях всегда в изобилии. Тень, отбрасываемая столбом, указывала по делениям круга, какую часть дневного пути прошло светило. Но для того, чтобы разметить этот круг, потребовались многовековые наблюдения за движением Солнца. Были замечены два дня в году, когда день равен ночи. По ним и пошло первое разделение времени – от одного восхода до другого – на двенадцать, а затем на двадцать четыре части.

Солнечные часы – не только самый древний способ измерения времени, но и самый неопосредованный, так как впрямую связан с тем, что составляет основу всей системы отсчета – сдвижением Земли. Он служил человеку на протяжении многих тысячелетий, облекаясь в самые разнообразные формы и конструкции. Солнечные часы воздвигались и на площадях и на стенах домов, изготовлялись в виде роскошных настольных украшений. Были даже карманные. И с боем. Лупа, установленная над каким-то определенным делением круга, фокусировала лучи на запальный шнур пушки. Когда солнце достигало этой точки, шнур воспламенялся, и залп оповещал граждан, который час. В Москве до сих пор «работают» солнечные часы на старом здании университета и на фасаде Историко-архивного института. Только нам, привыкшим к ясным циферблатам городских часов, не просто разобраться в солнечных. Да и солнце у нас бывает далеко не каждый день. Так что, несмотря на надежность «механизма», у солнечных часов есть серьезные недостатки. И хотя человек пользовался ими на протяжении многих тысячелетий, да и строит их иногда и в наши дни, все же нужны были другие, не связанные с капризами погоды. И путь к ним лежал через огонь, воду и песок.

Время течет... «Сколько воды утекло», – нередко говорим мы, припоминая давно прошедшее. Сколько утекло, столько и времени прошло – на этом принципе построены часы – клепсидры, что. на древнегреческом означает «похитительница воды». Одной из самых удивительных клепсидр считается создание знаменитого механика древности, жившего в египетском городе Александрии более двух тысяч лет назад. Его водяные часы – сложный аппарат с системой зубчатых колес и блоков. И это, вероятно, были первые часы, где использовались системы колес. Вся механика «маскировалась» скульптурной группой: плачущий мальчик у подножия колонны и другая фигурка, поднимающаяся вдоль колонны и своим движением указывающая на течение времени.

Время шло... Наступил период великих морских путешествий и открытий. Но на кораблях невозможно пользоваться ни солнечными, ни водяными часами. И тогда на помощь пришло еще одно изобретение часовых дел мастеров. Оно состояло из двух грушевидных стеклянных сосудов, соединенных узким перешейком. Из верхнего в нижний пересыпался песок за определенный промежуток времени. То были песочные часы. На корабле они подвешивались в специальной раме, и, когда наступал по ним определенный срок (полчаса, час или два), дежурный матрос бил в судовой колокол – рынду (отсюда и пошло морское выражение «отбить склянку»). Песочные часы плыли вместе с Христофором Колумбом на каравелле «Санта-Мария» к берегам Нового Света, отбивали склянки и на флагманском корабле Нельсона в Трафальгарском бою, они служили Ушакову и Нахимову. К древним измерителям времени, относится и огонь. По скорости, с которой он сжигал свечу, размечали ее восковой столбик. Деления на нем соответствовали определенному промежутку времени. Были свечи, которые отмеряли время не только в течение нескольких часов или суток. В 1337 году в соборе Нотр-Дам зажгли гигантскую свечу-колонну, которой отмеряли целый год жизни.

Солнце, вода, огонь, песок – эти создания природы хоть и поддавались «дрессировке» в часовых устройствах, но не давали человеку всей полноты власти над измерением времени. А так как неуловимое время можно измерить лишь при помощи движения, то необходимо было создать такое устройство, в котором бы это движение целиком подчинялось человеку. Появление часов с механической движущей силой стало подлинной к революцией в часовом деле.

Средневековые башенные часы, приводимые в движение огромными гирями, опускавшимися под действием силы тяжести, считаются первенцами в огромном семействе часов, именуемых механическими. Невозможно назвать точно, кому принадлежит честь быть их изобретателем. Одни считают, что это монах по имени Герберт, живший в монастыре испанского города Сала-манка в X веке. За свои научные занятия он был изгнан из Испании по обвинению в колдовстве, что, однако, не помешало ему стать впоследствии папой Римским. Называют и другого изобретателя – монаха Пацификуса из итальянского города Вероны.

Вероятно, часы этой принципиально новой конструкции появились почти одновременно и независимо друг от друга в различных странах – к этому вел общий ход развития технической мысли человека.

Башенные часы были дорогостоящими и громоздкими сооружениями, но многие детали тех часов напоминают современные. Главное же отличие – в источнике энергии, приводящей их в движение. Там – скользящая вниз гиря, в наших современных – раскручивающаяся пружина. Но и она, наша современница, имеет почтенный возраст. Ей более четырехсот лет. XV век, столь богатый замечательными открытиями и изобретениями во всех областях науки и техники, дал часовому делу это полезнейшее изобретение. Оно еще более приблизило часы к человеку – можно было делать их карманными, удобными в обращении.

Свернутая в крохотный завиток и запертая в барабан пружина стала источником того движения в часах, которым меряется время.

В механизме наших часов есть еще одна деталь, у которой своя давняя и занимательная история. Если вы откроете крышку часов, то среди замысловатого переплетения различных колесиков увидите только одного неутомимого работягу. По сравнению с его стремительными движениями работа остальных колесиков кажется сущей безделицей. Это баланс. Он проделывает поистине гигантскую работу, принимая на себя «неочищенную» энергию от пружины и отдавая ее обратно через колесную систему на стрелочный механизм в уже упорядоченном, «очищенном» виде (движение, которым меряется время, должно быть предельно ритмичным и неизменным). Это маленькое колесико, баланс, делает то же, что и маятник: придает движению колесной системы равномерность и стабильность. Но между колесной системой и балансом существует посредник – ход, или, как его еще называют, преобразователь движения. Именно он, превратив энергию, идущую от колесной системы, в импульсы, передает ее регулятору...

Принцип использования маятника в часах разработал знаменитый Галилео Галилей. Но в средние века ученые разных стран почти ничего не знали об открытиях своих коллег. Поэтому голландец Христиан Гюйгенс был уверен в своем приоритете, когда двадцатью годами позже Галилея соединил маятник с часами. В борьбу за пальму первенства этот ученый вступил и еще с одним человеком, но уже по поводу изобретения баланса. Им был англичанин Роберт Гук. Спор был ожесточенный и длился несколько лет. Но на этот раз Христиан Гюйгенс был признан первым.

Много славных имен хранит история часового дела. Есть, среди них имена русских ученых и изобретателей: Ломоносов, Кулибин, Волосков... Но если отдельные русские мастера и соперничали со своими западными коллегами, то промышленное производство часов началось в Европе и в Англии в конце XVII века. В России же до революции существовало лишь несколько мелких артелей, которые изготовляли гиревые часы – ходики, или, как еще их тогда называли,«ёкалки». Все остальные часы импортировались из Швейцарии и Германии. Царское правительство нисколько не заботилось о развитии отечественного часового производства. Это видно уже по той таможенной политике, которую оно проводило по отношению к импорту часов. Высокой пошлиной облагались только часы в собранном виде, за разобранные же таможенная пошлина взималась по весу (всего 75 копеек за фунт). Как же дешево и в каком огромном количестве можно было ввозить крохотные, легкие детали! И уже здесь, в России, собрать их в «починной» мастерской.

Отечественное промышленное производство часов рождалось после революции. Но наладить выпуск столь сложных изделий, не имея ни достаточного опыта, ни материальной базы, было делом очень нелегким. Сначала удалось избавить страну от необходимости импортировать лишь вторичные электрические часы (то есть те, которые показывают время, принимая сигналы от основных часов, но не имеют самостоятельного часового механизма). Это произошло в 1925 – 1926 годах на Московском электромеханическом заводе «МЭМЗА». А в 1929 году были закуплены в США две разорившиеся часовые фабрики. Оборудование одной из них передали «МЭМЗА». (Он и стал впоследствии 2-м часовым заводом.) И вот на этом списанном оборудовании началось производство первых отечественных будильников и настенных часов.

Никто из западных специалистов не верил в возможности русских производить высококачественные часы; ни одна зарубежная фирма не была потревожена предчувствием, что в России появился их будущий серьезный конкурент. В музее 2-го часового завода на одном из стендов приводятся слова, напечатанные в 1930 году в швейцарском журнале «Фей де-ави де Лоза»: «...ни сегодня и ни завтра Советам не удастся стать фабрикантами часов».

А на противоположной стене – огромная карта мира, на которой лампочками помечены страны, куда теперь экспортирует свои часы «Слава» 2-й часовой завод. Вид этих светящихся точек весьма впечатляющ. Как и впечатляюще выглядят изделия завода, выставленные в залах того же музея.

Первые карманные и наручные... Скромные на вид, но с надежным, верным механизмом. Конечно, им невозможно тягаться с нынешней продукцией завода. И дело не только в разнообразии и привлекательности внешнего вида. Появились более совершенные конструкции. Теперь мы можем узнавать по наручным часам не только время, но и число, и день недели. Для этого в механизме часов прибавилась еще одна колесная система: часы при этом нисколько не увеличились в размере. Даже монополия пружины в наручных часах теперь уже серьезно поколеблена. На смену механическим идут электронные.

– В хронометрии существует закон: чем выше частота осциллятора, колебательного устройства, тем часы точнее, – рассказывает главный конструктор завода Анатолий Васильевич Захаров. – Добиться увеличения точности в механических часах уже невозможно. Единственный выход – ввести в механизм источник электрической энергии и новый вид осциллятора. И вот в 1964 году на нашем заводе появились первые электронно-механические часы, работающие на батарейке. Точность сразу же увеличилась на целый порядок. Если в механических она составляла ±45 секунд, то в новых часах ±2 – 3 секунды. Осциллятором в них служил камертон. Прислушавшись к этим часам, вы услышите не тиканье, а слабый тон. Если у вас есть музыкальный слух, то вы определите, что это нота «ля». Частота колебаний звуковой волны этой ноты – 3600 гц, то есть одно колебание в одну сотую долю секунды. Но и это оказалось не пределом. Сейчас мы производим часы с частотой колебаний осциллятора приблизительно 32000 гц! Это так называемые кварцевые часы. В них осциллятором служит пластинка, изготовленная из кварца.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.