Мы знаем всю твою жизнь, с тех дней, когда ты еще совсем малышом работал в какой-то лавчонке. Потом, когда наставало время уборки урожая кофейных зерен, ты уходил в горы. И там шел от поместья к поместью, подкрепляясь только тем, что иногда бросал в рот несколько алых зернышек. Рабочий день начинался еще задолго до восхода солнца. Ты шел и видел гроздья то зрелого, то еще зеленого кофе, шел то вверх, то вниз по горным склонам. Работа кончалась только тогда, когда закат окрашивал небо. Тогда ты чувствовал, как соленый пот увлажнил одежду, а губы потрескались до крови. Так было тогда.

Однажды отец не выдержал и заговорил. Он сказал, что жизнь на кофейных плантациях нестерпимо тяжела и что нет больше сил карабкаться, как вьючный мул, по краям ущелий...

За эти мысли его убили...

Так проходили месяцы и годы твоей жизни, пока однажды ты не услышал, что твоего двоюродного брата Гойо видели вместе с повстанцами. Он носил красно-черную повязку на руке, а волосы его падали на плечи. Это были трудные дни. Ты знал, что должен вступить на этот же путь, но не знал, как это сделать.

Ты обрыскал все овраги, облазил все горы, почти на ощупь проверил каждую тропку, и, наконец, настал час, когда ты их увидел впервые. Они прилегли отдохнуть под деревом. У них было несколько ружей и мачете. Почти все были разуты.

Они не поверили твоим словам. Ты сказал им, что хочешь стрелять, что хочешь сражаться. Что хочешь сделать хоть что-то. Но все было бесполезно, и ты должен был чистить оружие и мыть посуду. Это приводило тебя в отчаяние.

Лучше уж быть выгнанным, чем мыть посуду. Но всегда, когда повстанцы возвращались после боя, ты бежал, чтобы помочь кому-нибудь поднести тяжелую автоматическую винтовку.

Постепенно доверие к тебе возрастало. Однажды командир позвал тебя и сказал:

– Хуанито, завтра мы атакуем Гуаро. Нам нужна твоя помощь.

В ночь перед атакой ты не сомкнул глаз. Ты проверял свою винтовку и считал заряды, которыми запаслись повстанцы. А потом складывал их в коробку для патронов.

Растаял предрассветный туман, вспыхнули первые лучи солнца. Ты взвалил на плечи коробку с патронами, на спину навесил треногу. Это был первый твой бой.

...Сегодня ты слушаешь, что о тебе говорят вокруг. И те, кто был тогда с тобой рядом, и те, кого тогда там не было. Ты хотел бы не слышать этих хвалебных речей. Ты всегда не любил слова, ты был человеком

дела. Но тебе очень полезно послушать. Потому что жизнь – лучший учитель.

И потому ты ходишь на эти собрания, которые, по существу, посвящены твоей жизни и жизни твоих товарищей по борьбе.

...В непроглядном мраке ночи прозвучали выстрелы из твоей винтовки. Ты выстрелил из нее прямо в самолет, который вспыхнул и, взревев, начал падать в клубах огня и дыма.

...Но вот в задних рядах поднимается еще один человек. Он говорит, что все уже сказано. Что ни к чему теперь напоминать о Плайя-Хирон, куда ты прибыл тогда на танке...

...Казалось, танки сами рвались в бой, как на крыльях, прямо с площадок железнодорожных платформ. Было получено известие, что наемники захватили Плайю. И все смотрели, как ты управляешься с этими железными махинами. Ты то появлялся, то исчезал в мангровых зарослях. Авиация с каждой минутой наращивала мощь удара. Невозможно было пробраться по этой узкой дороге, забитой горящими машинами. Ты почти терял сознание из-за удушающего запаха пороха и раскаленного металла. Иногда ты даже терял ощущение реальности, хотя теперь ты уже не шел с винтовкой на плече к месту засады и не нужно было лить воду на ее раскаленный ствол. Нужно было одно – не допустить, чтобы враг пересек Плайю. Таков был приказ. И ты его выполнил.

...Теперь ты сам просишь слова. Встаешь... Ты словно вновь стреляешь во мраке непроглядной ночи на звук ревущего самолета. Хотя, конечно, он не мог тебя слышать, потому что уже падал зажженной свечой. И уже разносился удушливый запах горящего мяса и металла...

Ты садишься, и тебе кажется, что теперь ты уже все рассказал. Твои руки неподвижно лежат на коленях. И только можно заметить, как желваки вздулись у тебя на скулах и как крепко ты сжимаешь кулаки... Тебе показалось, что ты снова шагаешь вместе с товарищами по борьбе.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.