- По приказу отца, Оклакута, моя мать, вымазала свое лицо сажей, посыпала пеплом голову и стала меня оплакивать так, как если бы я действительно был мертв. Она производила много шума, бешено колотила себя руками в грудь, рвала на себе волосы; Гуннак, моя сестра, и Сеената, сестра моей матери, присоединились к ней и от этой оглушительной суматохи, у меня так разболелась голова, что для меня не осталось никаких сомнений в том, что пришел мой последний час.

- Старейшины племени собрались вокруг моего лежа и стали спорить о путешествии, которое предстоит совершить моей душе. Один говорил о непроходимых и безграничных лесах, в которых, стоная, вечно бродят заблудшие души: такая участь могла постигнуть и мою душу. Другой предвидел бесконечные реки с быстрыми и обманчивыми волнами, среди которых, злые духи, испуская пронзительные вопли, протягивают свои бесформенные руки, чтобы схватить вас за волосы и увлечь на дно.

- И все вместе закричали, что нужно снабдить меня пирогой, дабы дать мне возможность переплыть через эти ужасные реки.

- Третий описал бури, которых еще никогда ни одно живое существо не видало. Звезды дождем падают с неба, земля повсюду раскалывается, раскрывая бездны и в эти бездны врезаются все реки.

- И тогда все люди, сидевшие вокруг меня, воздели руки к небу и разразились такой бурей жалобных криков, что я едва не лишился чувств. Услышав эти крики, все находившиеся снаружи застонали и завыли еще громче. Я перестал соображать, где нахожусь и что вокруг меня происходит, не ясно сознавал, что моя жизнь прекратилась.

- Окиакута, моя мать, положила возле меня мою одежду из беличьих шкурок, непромокаемый плащ из тюленьих кишек, чтобы защитить от холода и сырости мою душу во время ее долгого путешествия. Так как стали говорить об утесистых холмах, заросших колючим кустарником, она достала мои лучшие мекассины, чтобы облегчить мне путь. Когда старшие назвали крупных зверей, которых мне предстояло убить, младшие положили возле меня самый крепкий из моих луков, самые прямые стрелы, пращу, копье и мой охотничий нож.

- Тогда старшие заговорили о тишине и мраке беспредельных пространств, по которым будет бродить моя душа. Мать принялась причитать еще громче прежнего и еще усерднее посыпать голову пеплом.

- А молодая девушка, Казаан, скромно и спокойно приблизилась и уронила мешочек с предметами, необходимыми для моих странствований; я знал, что в нем находились кремень, сталь и сухой трут, так как моей душе придется разводить огонь.

- Еще были для меня отобраны одеяла и потом рабы, которых должны были убить, для того, чтобы их души сопровождали мою. Их было семеро, так как мой отец был богат и могущественен и мне, его сыну, приличествовало быть достойно похороненным. Мы взяли в плен этих рабов во время одной из войн с племенем мукумуков, которые жили ниже по течению Юкона. На другой день шаман Сколка должен был их заколоть одного за другим, и души их пошли бы вместе с моей вопрошать неизвестное. Одной из их обязанностей было нести мою пирогу до берегов большой реки с волнами быстрыми и неверными, но так как места в пироге для них не хватит, то они бы на веки останутся стонать и плакать в густом безпросветном лесу.

Глядя на мои красные и мягкие одежды, я думал о том, что для меня будут убиты семь рабов, и гордился готовившимися похоронами, потому что наверняка знал, что мне завидует много воинов.

- Все это время мой отец, Выдра, сидел мрачный и безмолвный. В продолжение всего дня и всей ночи люди выли похоронные песни и в честь меня били в барабан.

- Однако, утром мой отец встал и заговорил.

- Всю его жизнь, - говорил он - он был воином - это знают все. Всем известно также, что больше славы умереть в битве, чем лежа на мягких мехах у своего очага. И так как, во всяком случае, мой сын должен умереть, будет гораздо лучше, если он пойдет биться с мукумуками, с нашими врагами, и даст им себя убить. Таким образом он заслужит почести и титул вождя в последнем убежище мертвых и его доблести украсят меня, его отца.

- И он приказал, чтобы один из отрядов приготовился к войне и спустился вниз по реке. Я должен был, как только мы встретимся с врагами, выйти из отрядов и один броситься на врагов, т.е. бежать навстречу верной смерти.

- Нет, это не все. О, Белый человек! - воскликнул Мутзак. - Так слушай: колдун Сколка в эту ночь что-то долго шептал на ухо Выдре, и по его совету вождь Лон был отправлен на гибель. Выдра становился стар, вождь Лон был его единственным сыном и Сколка замышлял занять место вождя. После того, как мужчины в течение целого дня и целой ночи горланили во всю мочь своих легких и на утро убедились, что вождь Лон еще был жив, Сколка со страхом сообразил, что вождь Лон может вовсе не умереть.

- Это правда, - ответил вождь Лон. - Я хорошо знал, что эту штуку обработал шаман, но болезнь настолько подавляла меня, что я даже не способен был ни рассердиться на Сколку, ни бранить его. Я относился ко всему безразлично и мечтал только о смерти, которая избавила бы меня от всей этой комедии.

- И вот, Белый человек, маленький отряд снарядился для боя. С нами не пошел ни один из испытанных бойцов, ни один из старых, изощренных и мудрых - только около сотни молодых людей, которые, можно сказать, даже не были знакомы с войной.

- Вся деревня собралась на берегу реки, чтобы присутствовать при нашем отплытии. Нас провожали радостными криками и гимнами, прославлявшими мою храбрость. А разве ты сам, о, Белый человек, не будешь горячо приветствовать юношу, уходящего на войну, даже, если бы ты заранее знал, что он падет на поле битвы?

- И вот вся эта молодежь продвигалась вперед. С нами был и Мутзак, такой же молодой и неопытный, как остальные. По приказу моего отца моя пирога была привязана к пирогам Мутзака и Камамука, для того, чтобы я не израсходовал своих сил на греблю и мог с достойным видом встретить мою судьбу.

И так мы спустились вниз по реке.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.