Должно быть, на земле уже полностью наступил день. Маньен видел справа «Утку», которую вел Гарде, слева - испанский многоместный самолет капитана Рамоса. Оба шли немного позади, соединенные с «Жоресом» линией полета, как две руки с телом, в спокойной бесконечности между солнцем и морем облаков.

То тут, то там появлялись черные кряжи Теруэльского хребта. Справа массив, который авиаторы называют снежной горой, - сверкающая под зимним солнцем белизна над бледными облаками.

Без сомнения, Теруэль был бы виден под облаками, но Маньен из предосторожности не хотел опускаться.

- Мы скоро пробьемся! - крикнул он в ухо крестьянину: он понимал, что крестьянина беспокоит вопрос, как он будет показывать путь, когда сам ничего не видит.

Перед сверкающим барьером Пиренеев возникали удлиненные пятна, словно озера на снегу; они двигались навстречу самолету: это была земля. Самолеты летели вперед с грозным терпением военных машин.

ТЕРУЭЛЬ!

Наконец, по облакам скользнуло серое пятно. Сквозь него пробивались крыши. Они возникали в разных краях серого пятна, как неподвижные золотые рыбки. Все было лишено объема. Снова несколько крыш и громадный бледный круг - арена. И вот желто - рыжая в свинцовом свете, пятнистая, как кусок змеиной кожи, чешуя далеких крыш заполнила пролом в облаках. Маньен взял крестьянина за плечо:

- Теруэль!

Тот не понимал.

- Теруаль! - заорал Маньен ему в ухо.

Город вырастал в сером проломе, затерянный среди облаков, курчавившихся до самого горизонта.

Теперь они летели над вражескими позициями.

В низких лучах солнца сарагосская дорога тускло выделялась на темном фоне полей. Самолеты находились к северу от кладбища, которое атаковала Интернациональная бригада. Уверенный в правильности направления, Маньен снова вошел в облака.

Самолеты вслепую летели вдоль сарагосской дороги.

Деревня, откуда пришел крестьянин, находилась в сорока километрах вправо. Аэродром, вчера безрезультатно подвергнутый бомбежке, был в двадцати километрах. Вероятно, сейчас они летели над ним.

Маньен отсчитывал полет по секундам. Если они сейчас не найдут второй аэродром и поднимется тревога, то их будут по пятам преследовать истребители противника из Сарагоссы, из Каламочи и с других тайных аэродромов. Облака - единственная защита. Тридцать один километр от Теруэля, тридцать шесть, тридцать восемь, сорок...

Все бомбы разом!

... Они пролетали над рощей. В это мгновение на опушке завертелся пропеллер и ослепительный круг появился на темном фоне листвы. Из рощи выруливал вражеский самолет.

Бросать бомбы нельзя: звено летит слишком низко. Передний пулеметчик, ничего не видевший, не начинал стрелять.

- Стреляй в лес! - крикнул. Маньен пулеметчику, сидевшему в глубине кабины, и в то же мгновение увидел открытый бомбовоз, совсем рядом с рощей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.