У Владимира Ильича не было ничего похожего на отчужденность от сибирской природы. Дальние прогулки стали для него лучшим отдыхом. Надежда Константиновна писала из Шушенского, что может «с большим увлечением говорить об Енисее, островах, лесе и т. п.», добавляя: «А за Енисеем чудо как хорошо».

...И снова Енисей – в горном краю. На мой взгляд, плес между «Сибирской Италией» и Красноярском – красивейший на реке. Теперь здесь Красноярское море. Скалы не дали ему воли. Его узкие, длинные заливы напоминают норвежские фиорды.

Плотина Красноярской ГЭС и Див-ногорск рассказаны многократно. Упомяну лишь одну дорогую мне «мелочь»: у самого края утеса, обрывающегося к машинному залу гидростанции, шумит в вышине непотревоженная тайга – сосенка к сосенке, березка к березке. Сберегли. Вот если бы везде так! Но есть на морских берегах и «мертвый лес» и неоправданные порубки. Поубавило море богатырскую красу.

В нынешнем году Красноярску триста пятьдесят. Для сибирского города возраст почтеннейший.

Я был школьником, когда родной мой город отмечал трехсотлетие. Было тогда во граде Красноярске 80 тысяч жителей, из них рабочих – всего около 8 тысяч; церковных куполов красноярцы насчитывали не меньше, чем заводских труб. Ни одного высшего учебного заведения, из научных учреждений – музей и отделение Географического общества...

Трехсотпятидесятилетний Красноярск – кандидат в «миллионеры», обладатель ядра индустриальных предприятий мирового класса, университетский город со своим Академгородком, где, в частности, заняты и такими проблемами, как жизнеобеспечение при длительных полетах космических кораблей и пребывании человека на других планетах.

От Красноярска Енисей – стародавняя дорога в Арктику. По пути к океану через северную тайгу он и набирает полную силу, черпая ее у Ангары, у Подкаменной Тунгуски, наконец, у Нижней Тунгуски, о которой не всякий наслышан, хотя этот енисейский приток длиннее Днепра, почти вдвое превосходит Рейн и лишь немного уступает Дунаю.

Тут в крутом замесе многое: крупнейшие лесопромышленные комплексы и поиски разгадки Тунгусского метеорита; проекты супергидростанций и сенсационные геологические открытия, заставляющие менять эти проекты; фактории, куда охотники-следопыты приносят связки беличьих шкурок, и «золотая тайга», где вахта электрической драги слушает старые байки о старателях, осчастливленных самородками и по сему случаю поивших лошадей исключительно шампанским.

И в тех же северных плесах – водопады, летящие со скал возле Осиновского порога. Енисей, уже отвыкший от преград, ломит в узкое ущелье, тщетно пытаясь снести гранитный утес на самом быстротоке.

Фритьоф Нансен – его ли можно было удивить после полюсной полярной одиссеи силой стихий! – вот что записал об Осиновском пороге: «Пароход дрожал под напором течения... Неудержимо неслась масса воды. И душа невольно проникалась чувством полной зависимости от могучей силы природы...»

До устья еще чуть не семьсот километров, а на Енисее – морские корабли. Глубина для них в самый раз: зовут же Енисей братом океана.

Речной и морской порт Дудинка – это Таймыр, Заполярье, редколесье тундры, северные олени и собачьи упряжки. И вот диво дивное: через «ледяной погреб» Карского моря в нынешнем году за ледоколом «Сибирь» в студеную пору пробились к Дудинке корабли. Так, значит, круглогодовая трасса Мурманск – Енисей становится реальностью?!

Она нужна Норильску. Дудинка – его ворота на воду. Без Енисея мы не подняли бы на вечной мерзлоте этот всемирно известный индустриальный гигант.

«...В своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея».

Пусть не все разделяли и разделяют это суждение Чехова.

Но никто, кроме Чехова, не определил еще на исходе прошлого века будущее берегов сибирской реки так смело и верно!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.