Какая это была жизнь! Любимая работа. Любимая семья. Жена и сын Валя; ему сейчас уже три года. Где они? Что с ними? Где сестренки и брат?.. Украину топчут немецкие сапоги. Дым пожарищ стелется над матерью - родиной. Стоны мучеников в фашистской неволе слышны по городам и селам, и кровь народа кричит об отмщении.

- Та не буде по - вашему, лютые враги!. - одними губами, истово, как клятву, шепчет Владимир Седлецкий.

Смуглое лицо его сурово и гневно. В нитку сжались черные брови. Пламенеют глаза. И снова настораживается он. Слух его ловит нарастающее гудение самолетов - такое же, как и прежде. Стало быть, опять идут бомбардировщики. А после бомбежки обязательно пойдут в атаку танки. Так было под Ельней, так было под Рославлем. В памяти Седлецкого горячей чередой проносятся схватки, атаки...

Под Рославлем танковый полк, в составе которого действовал Седлецкий, ринулся в атаку, прорвался в тылы врага. Три танка, восемь орудий и склад артиллерийских боеприпасов уничтожил тогда Седлецкий. Немало немецких офицеров сдалось в плен танкистам.

А позднее полк оказался в немецком окружении, сомкнувшемся огневым и стальным кольцом. Танкисты прорвали две линии окружения. Семнадцать раз бросались танкисты в атаку на врага. Владимир Седлецкий четырнадцать раз атаковал врага с исправной пушкой на своем танке. Когда пушка была подбита, он бросался на фашистов, расстреливая их из пулемета, давя их гусеницами.

В последний раз, атакуя деревню, занятую врагом, Седлецкий напоролся на огонь противотанковой пушки. Она была укрыта в доме. Фашисты разбили наш первый танк с дистанции в сто пятьдесят метров и перенесли огонь на машину Седлецкого. От удара снаряда в броню заглох мотор. Танк остановился. Седлецкий, оглушенный и озлобившийся, расстрелял из пулемета расчет немецкой пушки.

Враг опять наседал. Снаряды и мины рвались вблизи, вздымая зловеще черные султаны. Надо было отходить... И Седлецкий, приказав экипажу снять пулеметы и забрать гранаты, сам, своими руками, зажег свою боевую машину. Танкисты уходили кустарником к большому лесу. Вот уже начались березы и елки. Только тут Седлецкий оглянулся. Сердце мучительно сжалось. Над кустами ревело густое красное пламя...

Пробираясь лесом к своим, Седлецкий собрал отряд в сто двадцать пять человек. Тут были и политработники и командиры. И все они признали старшинство Седлецкого, признали вожака в нем, мальчишески юном, закопченном, но со стальным блеском в глазах и непреклонной волей...

Вскоре Владимир Седлецкий снова пошел в бой - на новом, другом танке. Это было под Большим Павловым. Два боя были победными. В третий раз фашистский снаряд попал прямо в танк. Машина содрогнулась. Сквозь все щели внутрь танка брызнул огонь. Седлецкий зажмурил глаза. Брови его сгорели. Мотор запылал. Танкисты выскочили через передний люк - в башенный люк выходить было невозможно: вокруг были немцы.

Танкисты ползком пробрались к лесу. До своих было четыре километра. Но вскоре танкистов окружили немцы. Четыре автоматчика, стреляя, подбегали к ним. Седлецкий, припав на колено, швырнул гранату. И в этот же миг швырнул гранату механик - водитель. Три автоматчика упали мертвыми. Последний остановился ошалело. Танкисты расстреляли его из наганов, а сами ходу - ползком, на животе. Вот тут Седлецкому пришлось задержаться. Указательный палец на правой руке висел сломанный. Башенный стрелок взял две палочки, приложил их к пальцу, вытянув его, и туго забинтовал. Потом они тронулись дальше. И палец потом сросся...

Грохочут разрывы, вздрагивает земля. С елок сыплется иней. Прильнув к прибору, Седлецкий смотрит в сторону врага, на шоссе. Над линией горизонта возникает башня, показывается танк. Затем возникает вторая башня.

- Механик - водитель! Завести машину! Движутся немецкие танки!

- Есть завести машину! Твердая, опытная рука тотчас запускает мотор. По шоссе идут к деревне уже шесть танков. За ними две колонны немецкой пехоты.

- Экипаж, к бою!

Седлецкий старательно и спокойно наводит перекрестие прицела на люк водителя переднего немецкого танка. Грохочет выстрел. Передний танк, вздрогнув, останавливается, окутанный дымом от разрыва снаряда. Немцы, словно черные обезьяны, быстро вываливаются через баковые и башенные люки и прячутся за машину. Снова гремит выстрел.

- Горит! - кричит механик - водитель.

Радист - стрелок ударяет из пулемета по пехоте. Солдаты в панике разбегаются, падают, копошатся и застывают на снегу. Живые хотят укрыться на опушке леса. Но до нее белоснежная поляна, а пулемет Халецкого хлещет и хлещет огненные струи.

Над вторым немецким танком вздымаются огромное пламя, зловещие, черные клубы дыма. Остальные машины разворачиваются, идут вправо и влево от дороги. Одна из них уже начинает стрелять. Вот вздрагивает наш танк, гудит браня. Седлецкий так же спокойно ловит в перекрестие лоб третьего танка. Механик - водитель громко докладывает:

- Товарищ командир, прямым попаданием фашистского снаряда разбит триплекс!

- Закрыть лючок, переменить триплекс!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.