Когда Иван с Гуровым подошли, Лебедев, едва привстав, кивнул.
Гуров занял место напротив хозяина, окинул взглядом стол и лишний раз убедился в уме и предусмотрительности Лебедева. Вроде бы стол и праздничный, а в то же время скромный: одна порция икорки, одна — рыбки, маслины, салаты, никакого торгашеского изобилия.
Из небольшого графинчика Лебедев налил Гурову рюмку водки, жестом пригласил угощаться.
— Март на износе, а весны не видать. Не везет нам с погодой, Лев Иванович. — Он мельком оглядел Гурова.
Подполковник почувствовал, что и небритое лицо, и изношенный костюм его старый финансист отметил.
— Не праздничный у вас вид, выглядите, словно осенний понедельник.
Гуров пожал плечами. Иван довольно хмыкнул.
— Иван Николаевич, пожалуйста, сходите позвоните и возвращайтесь минут через сорок, — сказал Лебедев.
Иван выпил, взял кусок черного хлеба и молча ушел. Лебедев долго разглядывал Гурова, не таясь, с откровенным интересом, словно вещь в магазине, решая, покупать или не покупать. Утром ему позвонили по междугородному, сообщили, что от Гурова ушла жена, проверяющий из Москвы «землю роет», материал собирает тщательно и ничего хорошего в ближайшем будущем подполковника не ждет.
«Эк тебя враз скрутило, — думал Юрий Петрович, подливая в рюмки. — Куда гонор и самодовольство подевались?»
— Будем молчать? — спросил Лебедев и, не дождавшись ответа, продолжал: — Можно, конечно, просто пообедать и разойтись. Полагаю, целесообразней взаимоотношения выяснить и к данному вопросу не возвращаться.
— Говорено уже. — Гуров делал бутерброд с такой тщательностью, будто важнее дела не было. — Зачем зря слова тратить?
— Вы, позволю себе заметить, противоречивы. Чужого, совсем постороннего человека в наши дела притянули. Опять же пришли сюда вроде бы не арестовывать, не допрашивать — поговорить. Или не так?
— Я пришел, чтобы в последний раз предложить вам явиться с повинной и назвать нам человека, который застрелил Кружнева.
Юрий Петрович, скрывая улыбку, спросил:
— И только? Больше ничего?
— Нам достаточно, да и вам хватит. — Гуров чуть повысил голос, выпрямился, но слова прозвучали жалко, неуверенно.
«Переигрываю. Может фальшь почувствовать», — решил Гуров и уткнулся в тарелку.
— Значит, так, — Юрий Петрович кашлянул и продолжал: — Субъект, которого вы по ошибке втянули в наши взаимоотношения, никакого касательства к делу не имеет, о нем забудем. Суть сложившейся ситуации такова. — Он начал загибать холеные пальцы. — Да, я подпольный финансист, располагающий значительными средствами. Компетентные органы занимались моей персоной и оставили в покое, так как сегодня наконец-то Закон стал Законом! Хвала всевышнему!
— Ну Господь Бог тут совсем не виноват, — усмехнулся Гуров.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Или рублевая несостоятельность
Рассказ
Штеффи Граф стала обладательницей Большого Шлема