Не сомневаюсь, найдутся скептики. Спросят: зачем все это? Зачем через тридцать с лишним лет после окончания войны играть в партизан? Ведь все это уже было так давно. Все ордена и медали уже розданы. Так зачем же таскаться по горам?

А зачем вообще люди стремятся к вершинам гор? Чтобы увидеть те, на которых они еще не бывали? Зачем спускаются в глубокие пещеры, где, напротив, совсем ничего не видно? Но зачем же тогда уходили люди в горы, когда на фронтах все решали огромные, миллионные армии, на вооружении которых были танки и самолеты?

Начинает светать.

Долина немного расширяется. То тут, то там появляется пустая хата.

Где-то под нами Раецкая Лесная. Кто-то шепчет, что там будет отдых...

Появляются какие-то домики. Мы прячемся. Разведка идет узнать, что нас ждет. Подтягиваются остальные взводы.

«В случае тревоги первый и третий отряды будут здесь на окраине леса, второй отряд напротив, за речкой», – говорит командир. Некоторые из нас уже его не слышат, головы на груди – спят стоя.

В лесном домике нас ждет лесник.

«А я думал, вы уже не придете. Думал, все отменили. Ночью ведь было девятнадцать градусов мороза».

В двух помещениях тепло – топится печь. Мы распаковываем плащ-палатки и ищем свободное место на полу. Несколько ребят засыпают над открытыми консервами. Я дремлю и думаю о том, что мы не спим уже вторую ночь.

В шесть ноль пять за дверью хлопает выстрел, слышится крик постов: «Тревога!» Через три минуты домик опустел.

Снова Наверх. По тропинкам и дорожкам (а может, это и есть те самые партизанские тропы), по обледенелой горе. Достаточно оступиться – и мгновенно ты на десять метров ниже.

Спускаемся в долину.

«Теперь мы пройдем седло Суловских скал», – говорит командир. Около девятисот метров над уровнем моря.

В сумерки идти горной тропой все-таки немного легче, чем ночью, даже лунной, светлой. Хотя бы видно, куда ступаешь. Южный склон горы уже местами очистился от снега. Потихонечку поем и идем все дальше, дальше. Шестьдесят пять часов в движении. И лишь четыре или шесть часов сна. Заедаем кусок копченого мяса черствым хлебом и засыпаем. Запах мокрых ботинок не беспокоит никого.

14 марта

В шесть утра идем дальше. Романтическая долина. Кажется, хребты гор направлены прямо куда-то в небо. Направление известно: Ваг, Яворник, Морава.

Приблизительно так выглядел тогда, тридцать с лишним лет назад, осенью сорок четвертого, и марш партизанской бригады имени Яна Жижки из Троцнова. Направление – Бескиды, Моравия. Цель – пробиться через границу и перенести битву на оккупированную гитлеровцами территорию. Сотни мужчин, готовых, если потребуется, отдать родине жизнь. Мужчины, прошедшие все огни и воды, и юнцы, только что из школы. Будущие герои и будущие трусы, которые в первом же трудном бою отбросят оружие и без пыток выдадут тех, кто давал им хлеб.

Действия сильного партизанского подразделения недалеко от промышленной области Остравы будут иметь не только военно-экономическое значение: они станут и моральной помощью местному населению, хотя, конечно же, частичная или полная остановка работы одного из последних угольных и металлургических источников умирающей гитлеровской империи важна чрезвычайно. Но не менее важна и подготовка условий для народного восстания, которое открыло бы путь быстрой поступи Советской Армии, несущей освобождение.

Но если теперь, в мирные дни, нелегко перейти через эти горы, то как их перешли тогда?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.