М. Значит, вы полагаете, что неофашизм не только генетически родствен нацизму, но и прямо направляется одним из гитлеровских сподвижников?

В. Безусловно! Впрочем, судите сами. Сразу же после окончания воины в западной зоне на политическую арену выходит НПП — немецкая правовая партия. Эта организация появляется сразу, как чертик из табакерки, или, лучше сказать, просто-напросто выходит из подполья. Имена ее руководителей никому ничего не говорят. А ведь среди них фон Тадден — председатель нынешней национал-демократической партии! Но тогда для большинства населения он был просто неким Тадденом — сыном зажиточного землевладельца из районов, возвращенных Польше. На первых порах НПП насчитывает не свыше тысячи членов. Лицо ее весьма неопределенно. Программа, правда, полностью отвечает духу времени: «Мы стоим за государство права, построенное на демократических началах. Мы самым решительным образом выступаем против национал-социалистских государственных и философских идей». Недурное начало, не так ли? И подумать только, какая надстройка выросла на этой базе всего за двадцать лет! Так началось неонацистское возрождение. В 1947 году НПП объединяется с некоей организацией, созданной в рейнско-вестфальской промышленной области, в единую консервативную партию — КОНП. Эволюция между тем идет стремительным темпом. Идейное брожение и реорганизационная лихорадка не прекращаются ни на минуту. Часть членов объединенной НПП — КОНП создают новую партию — социалистическую имперскую (СИП). Не хватает лишь слова «национал». Во главе СИП стоит бывший гитлеровский генерал Ремер и бывший эсэсовец граф Вестарп. Настало время приподнять маску. Главари СИП начали с того, что заявили, будто Германия проиграла войну только из-за предательства. Чьего? Это не столь важно. Кроме того, они осмелились сказать — теперь это повторяется на любом митинге национал-демократов, — что все разговоры о каких-то нацистских зверствах — клевета, а концлагеря и газовые камеры построили оккупировавшие Германию союзники. Как ни странно, это сошло с рук. Окрыленные успехом, лидеры СИП начинают повторять кое-какие гитлеровские лозунги. На этот раз осечка. Слишком поторопились. За «неконституционное поведение» на партию накладывают запрет. С этого момента неонацисты действуют только в конституционных рамках. Порядок прежде всего. «Порядок» у них в крови. В 1950 году гитлеровские последыши возвращаются на западногерманскую политическую сцену под видом Немецкой правой партии — НПП, которая, однако, быстро трансформируется в НИП — Немецкую имперскую партию. НИП вбирает в себя и все боевые кадры запрещенной СИП. Руководство все то же: Тадден и разгуливающие на свободе военные преступники из СС. Партия быстро растет. В основном за счет досрочно освобождаемых нацистов. В декабре 1959 года она уже насчитывает 15 тысяч активных членов. Это уже не шутка! Можно устраивать сборища в пивных, факельные шествия, осквернять еврейские могилы. Дело привычное... Но вдруг совершенно неожиданно для всех НИП прекращает свое существование. Самоликвидируется. Зато на горизонте появляется новое коричневое светило — НДП. Национал-демократическая партия, которая в 1967 году приковала к себе внимание всего мира. В двух из десяти земель ФРГ неонацисты получили 600 тысяч голосов. Правление НДП почти целиком состоит из бывших нацистов, тан называемых «старых борцов», примкнувших к Гитлеру до 1933 года. НДП открыто поддерживает выпущенный из тюрьмы Дениц, которому Гитлер передал пост рейхсканцлера. Каждый год в партию вступают 20 тысяч новых членов. Бывшие гитлеровцы, отставные военные, переселенцы из восточных земель и — это особенно интересно — школьные учителя составляют ее основу. Главари партии и фон Тадден, в частности, открещиваются от Гитлера. Они, дескать, ничего общего не имеют с фашистами, заговорщиками и антисемитами. Не вскидывают правую руку в древнеримском приветствии. Просто подымают вверх левую. Даже нацистский лозунг «Германия, пробудись!» заменен более широким: «Германия для немцев, Европа для европейцев». Итак, пятая перемена декораций: НПП, КОНП, СИП, НДП. А имя создателя и идейного вдохновителя этой легко трансформируемой организации до сих пор неизвестно...

М. Может быть, Мартин Борман?

В. Если только он действительно жив... Борман не оставлял Гитлера до самой развязки. Только когда труп фюрера завернули в ковер, облили бензином и подожгли, он покинул бункер. Если он не погиб тогда в Берлине и действительно, сделав себе пластическую операцию, бежал в Южную Америку, то его можно рассматривать в качестве тайного фюрера. Душеприказчик Гитлера мог стать и его наследником. Но это маловероятно. Слишком уж трудно столь одиозной фигуре тайно руководить нацистским подпольем. Какая-нибудь информация за столь долгий срок должна была бы всплыть. Возможно, Борман жив, но я не думаю, что именно он возглавляет черный интернационал. Я также не верю, что подобную роль может играть оберштурмбанфюрер Скорцени. Конечно, он был любимчиком фюрера, последним руководителем его разведки. Он выкрал Муссолини, провел ряд не превзойденных по наглости диверсий. Но это не политический деятель! Можно быть бандитом и политическим деятелем одновременно. Но Скорцени — только бандит. Наследник Гитлера кто-то другой... Так, чисто логически, конечно, мы приходим к бывшему статс-секретарю министерства пропаганды Вальтеру Науману, которого Гитлер назвал в своем завещании преемником Геббельса. Науману удалось бежать из осажденного Берлина. Никто не знает, где он скрывался несколько лет. Выплыл из небытия совершенно неожиданно, заявив себя официальным кандидатом в бундестаг от Немецкой имперской партии. Вот некоторые данные о Наумане.

Член НСДАП с 1928 года. С 1929 года — в отрядах СС. С 1937 года — личный референт Геббельса. 1938 — 1939 годы — Париж, работа с Абецом.

Руководитель разведки СС брнгаденфюрер Вальтер Шелленберг о Наумане: «Мне оказывал ценную помощь статс-секретарь Науман в министерстве пропаганды, пользовавшийся также полнейшим доверием Гиммлера. Это была динамическая фигура, всецело посвящавшая себя задачам тайной службы. Можно сказать, что он был единственным человеком, который мог сравниться со своим шефом по блестящей диалектике и соревноваться с ним».

В ночь на 2 мая 1945 года новоиспеченный министр пропаганды Науман покидает бункер Гитлера. До 1950 года ничего о нем не известно. В 1950 году он появляется в Дюссельдорфе и под своим именем, совершенно легально, занимает пост управделами импортно-экспортной фирмы «Комбайн», принадлежащей фрау Лухт — вдове коллеги Наумана по министерству пропаганды. Глава дюссельдорфской полиции, бывший эсэсовец из лагеря Бухенвальд, Вернер, естественно, смотрит на второе воплощение Наумана сквозь пальцы. С этого же времени — очень интересное совпадение — по всей Западной Германии начинается активизация недобитых фашистов. Вот факты.

5 ноября 1950 года в Билефельде, вблизи Дюссельдорфа, открывается «Конференция бывших». На ней присутствуют: оберфюрер СС из дивизии «Гроссдейчланд» Бек-Бройхзиттер, гаулейтер Гамбурга Кауфман, главный редактор эсэсовской газеты «Дас шварце нор» д'Алькен, управляющий «Фондом Адольфа Гитлера» Ахенбах, статс-секретарь Науман. Председательствует начальник отдела кадров гестапо Франке-Грикш. Повестка дня и решения конференции неизвестны. Но сразу же за «совещанием в Билефельде» основывается Немецкая имперская партия — предшественница НДП — и объединение бывших эсэсовцев «ХИАГ». Легальное объединение!

1950 — 1951 годы. Серия совещаний. Гамбург. Дюссельдорф. Бремен. Присутствуют: гаулейтер Вены Фраунфельд, командир лейбгвардии полка «Адольф Гитлер» бригаденфюрер СС Кум, командир дивизии СС «Викинг» грулпенфюрер Гиллс, оберштурмбанфюрер Скорцени и все тот же Науман.

Ноябрь — декабрь 1952 года. Первый тайный съезд СС. Место действия — Дюссельдорф и Гамбург. Заседание происходит при закрытых дверях. Конспирация обеспечивается бывшими специалистами из гестапо. Присутствуют: гаулейтер Кельна Гроэ, гаулейтер Вены Фраунфельд, гаулейтер Зальцбурга и член правительства Геббельса — Деница Шеель, гаулейтер Брауншвейга Лаутербахер, гаулейтер Ольденбурга Вегенер, руководитель отдела печати министерства пропаганды Дитрих, шеф гитлеровской молодежи Аксман, покинувший бункер вместе с Борманом и Науманом и давший свидетельские показания о смерти Бормана, генерал СС Циммерман, статс-секретарь Науман.

Повестка дня: вопрос о создании «новой политической партии». Главный докладчик — Науман.

Свидетельство английского журналиста Хорна: «Список участников походил на читаемый в каком-то кошмаре биографический справочник третьего рейха. Словно время вдруг побежало вспять».

Отрывок из доклада Наумана (конфисковано оккупационными властями): «Мы всегда стояли за третий рейх и будем стоять за него и впредь... Давайте работать неустанно, изо дня в день. Объединимся теснее, чем когда-либо раньше, создадим тайное сообщество из нескольких сот человек, и мы станем силой, которая вначале останется на заднем плане, но в один прекрасный день выступит совершенно открыто за осуществление идеалов, за которые мы боремся. Мы хотим развивать, и мы уже развили дальше идеи национал-социализма, которые на протяжении 12 лет решающим образом влияли на немецкий народ и немецкую политику».

Свидетельство американского журналиста Тетенса, которого английские оккупационные власти ознакомили с конфискованными документами: «План неонацистов. 1. Использовать демократические учреждения как фасад, скрываясь за которым можно организовать новое национал-социалистское движение, призванное перенять в свои руки государственный аппарат, когда время и обстоятельства сделают такой шаг необходимым и выгодным.

2. Чтобы предотвратить преждевременные подозрения, воспользоваться Аденауэром как прикрытием.

3. Применять новый метод инфильтрации (невидимого подкопа), чтобы захватить существующие партии и государственный административный аппарат изнутри. Избегать громких националистических демонстраций, размахивания флагами, инцидентов. Применять более действенный метод работы маленькими группами, которые в определенный день в подходящий момент сумеют сплотиться в широкую массовую организацию».

Январь 1953 года. Английская военная полиция раскрыла «заговор гаулейтеров» и произвела аресты.

Свидетельство верховного комиссара Англии в ФРГ Кирпатрина: «У меня имеются неопровержимые улики, доказывающие попытку бывших нацистов просочиться в три партии с целью захватить потом контроль над государством».

Июнь 1953 года. По просьбе Аденауэра английские власти передали боннской полиции участников заговора. Отрывок из дневника Наумана: «Я, конечно, согласен, что Аденауэр в данный момент не худшее для нас решение. Для народа, которым управляют верховные комиссары и у которого нет уверенности, нужны такие Штреземаны. Август 1950 года».

1954 год. Следствие по делу «заговора гаулейтеров» прекращено.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.