Белые балахоны

М Емцев, Е Парнов| опубликовано в номере №981, апрель 1968
  • В закладки
  • Вставить в блог

Отрывок из романа

...Из далекого будущего послан в прошедшие исторические эпохи временной луч. Безымянного физика глубоко волнует проблема, условно названная им нетерпимостью.

Уже многие поколения людей живут на свободной земле, где навсегда покончено с социальным и расовым неравенством, угнетением, несправедливостью. Но для истории мир прошлого — это никогда не умирающее поле деятельности.

Поэтому и устремляется в глубину веков луч времени, воспроизводя давно прошедшие события. Он проникает в камеру узника итальянской инквизиции; в зал, где профессор-астрофизик пытается защитить пауку от нападок гитлеровских мракобесов; в тайный храм дьяволопоклонников средневековой Франции; в «кложу» погромщиков ку-клукс-клана...

А физик-историк короткими заметками на полях дает свою оценку явлениям, пересекая эпохи, сопоставляя факты, находит различия и взаимосвязи событий, доканывается до корней мистического фанатизма и мракобесия.

Так строится новый роман Михаила Емцева и Еремея Парнова «Клочья тьмы па игле времени» — воинствующего антифашистского произведения, проникнутого ненавистью к насилию и произволу, исполненного верой в светлое будущее человечества.

Мирчерт расстегнул портфель и достал оттуда свой балахон. Мелькнул белый крест в черном круге нагрудной нашивки. Краем глаза Мирчерт увидел, как перекосилось в зеркальце лицо шофера-негра. Машина с визгом прижалась к тротуару. Мотор взревел, и стук его оборвался.

— Не дури, парень, — усмехнулся Мирчерт. — Тебя я не трону. Поезжай дальше.

Но таксист вобрал голову в плечи и приник к рулевому колесу.

— Ты слышал, что я сказал? — Мирчерт приподнялся и потрепал шофера по плечу, — Не заставляй меня повторяться. Поезжай, и ничего с тобой не случится.

Таксист включил зажигание и осторожно тронул оранжевый «фордик» с места. Он так и не разогнулся и ехал медленно-медленно (стрелка спидометра болталась между 20 и 40), будто ожидал удара в спину. Казалось, уши его переместились ближе к затылку: так прислушивался он к шорохам на заднем сиденье.

Мирчерт надевал балахон.

— Ты смотри на дорогу, а не в зеркальце, — сказал он, расправляя складки на рукавах. — И скорость прибавь.

Таксист судорожно переключил передач и и резко увеличил газ. Шестерни заворчали, и машину бросило вперед. Ярко раскрашенная бензоколонка в одно мгновение пронеслась мимо. Войлочные стволы пальм замелькали быстрее, гася и вновь зажигая пыльное закатное солнце.

В балахоне было довольно душно. Мирчерт приспустил стекло и вдохнул тугую струю ветра. Пахнуло размягченным асфальтом и апельсинами.

Они вылетели из городка и на скорости 70 миль понеслись к Атланте. Мирчерт накрыл портфель полой балахона и осторожно, чтобы не напугать негра, достал автоматический пистолет 32-го калибра. Сунул его в задний карман брюк. Хотя патронов в пистолете не было, он мог здорово пригодиться. Чем шире уставившееся в переносицу черное дуло, тем солидней оно выглядит. Это всегда способствует взаимопониманию.

По обе стороны шоссе лежали хлопковые и табачные плантации. Пестрые, четко очерченные квадраты возделанных земель уходили до синей линии горизонта. Слепящие блики срывались с бегущих навстречу пестрых рекламных щитов. Мирчерт нашарил измятую пачку «Кэмэл» и губами вытащил согнувшуюся сигарету. От щелчка зажигалки таксист вздрогнул.

Машина влетела в столицу Невидимой империи, когда солнце коснулось земли и длинные фиолетовые тени фонарных столбов косыми линейками легли на светлый асфальт. Она пронеслась через Бакхед и круто затормозила у кафе «Фламинго». Под полосатым тентом кейфовали парни в белых рубашках с засученными рукавами. Они лениво повернули головы к остановившемуся такси. Распыленная радуга мелькала в осевшей на стенках стаканов пивной пене.

Мирчерт бросил на сиденье рядом с шофером зелененькую бумажку и, подхватив под мышку портфель, открыл дверцу. Парни вылупили на него глаза.

— Вот так мистер Як*! — восхищенно сказал один из них, поправляя у расстегнутого ворота приспущенный галстук. — Дает!

Не успел Мирчерт встать на тротуар, как оранжевый «фордик» сорвался с места, развернулся и унесся к Вест-Энду.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

«Я люблю тебя и революцию…»

Отрывки из дневников Анатолия Попова, сына Александра Серафимовича