Отрывок из романа
...Из далекого будущего послан в прошедшие исторические эпохи временной луч. Безымянного физика глубоко волнует проблема, условно названная им нетерпимостью.
Уже многие поколения людей живут на свободной земле, где навсегда покончено с социальным и расовым неравенством, угнетением, несправедливостью. Но для истории мир прошлого — это никогда не умирающее поле деятельности.
Поэтому и устремляется в глубину веков луч времени, воспроизводя давно прошедшие события. Он проникает в камеру узника итальянской инквизиции; в зал, где профессор-астрофизик пытается защитить пауку от нападок гитлеровских мракобесов; в тайный храм дьяволопоклонников средневековой Франции; в «кложу» погромщиков ку-клукс-клана...
А физик-историк короткими заметками на полях дает свою оценку явлениям, пересекая эпохи, сопоставляя факты, находит различия и взаимосвязи событий, доканывается до корней мистического фанатизма и мракобесия.
Так строится новый роман Михаила Емцева и Еремея Парнова «Клочья тьмы па игле времени» — воинствующего антифашистского произведения, проникнутого ненавистью к насилию и произволу, исполненного верой в светлое будущее человечества.
Мирчерт расстегнул портфель и достал оттуда свой балахон. Мелькнул белый крест в черном круге нагрудной нашивки. Краем глаза Мирчерт увидел, как перекосилось в зеркальце лицо шофера-негра. Машина с визгом прижалась к тротуару. Мотор взревел, и стук его оборвался.
— Не дури, парень, — усмехнулся Мирчерт. — Тебя я не трону. Поезжай дальше.
Но таксист вобрал голову в плечи и приник к рулевому колесу.
— Ты слышал, что я сказал? — Мирчерт приподнялся и потрепал шофера по плечу, — Не заставляй меня повторяться. Поезжай, и ничего с тобой не случится.
Таксист включил зажигание и осторожно тронул оранжевый «фордик» с места. Он так и не разогнулся и ехал медленно-медленно (стрелка спидометра болталась между 20 и 40), будто ожидал удара в спину. Казалось, уши его переместились ближе к затылку: так прислушивался он к шорохам на заднем сиденье.
Мирчерт надевал балахон.
— Ты смотри на дорогу, а не в зеркальце, — сказал он, расправляя складки на рукавах. — И скорость прибавь.
Таксист судорожно переключил передач и и резко увеличил газ. Шестерни заворчали, и машину бросило вперед. Ярко раскрашенная бензоколонка в одно мгновение пронеслась мимо. Войлочные стволы пальм замелькали быстрее, гася и вновь зажигая пыльное закатное солнце.
В балахоне было довольно душно. Мирчерт приспустил стекло и вдохнул тугую струю ветра. Пахнуло размягченным асфальтом и апельсинами.
Они вылетели из городка и на скорости 70 миль понеслись к Атланте. Мирчерт накрыл портфель полой балахона и осторожно, чтобы не напугать негра, достал автоматический пистолет 32-го калибра. Сунул его в задний карман брюк. Хотя патронов в пистолете не было, он мог здорово пригодиться. Чем шире уставившееся в переносицу черное дуло, тем солидней оно выглядит. Это всегда способствует взаимопониманию.
По обе стороны шоссе лежали хлопковые и табачные плантации. Пестрые, четко очерченные квадраты возделанных земель уходили до синей линии горизонта. Слепящие блики срывались с бегущих навстречу пестрых рекламных щитов. Мирчерт нашарил измятую пачку «Кэмэл» и губами вытащил согнувшуюся сигарету. От щелчка зажигалки таксист вздрогнул.
Машина влетела в столицу Невидимой империи, когда солнце коснулось земли и длинные фиолетовые тени фонарных столбов косыми линейками легли на светлый асфальт. Она пронеслась через Бакхед и круто затормозила у кафе «Фламинго». Под полосатым тентом кейфовали парни в белых рубашках с засученными рукавами. Они лениво повернули головы к остановившемуся такси. Распыленная радуга мелькала в осевшей на стенках стаканов пивной пене.
Мирчерт бросил на сиденье рядом с шофером зелененькую бумажку и, подхватив под мышку портфель, открыл дверцу. Парни вылупили на него глаза.
— Вот так мистер Як*! — восхищенно сказал один из них, поправляя у расстегнутого ворота приспущенный галстук. — Дает!
Не успел Мирчерт встать на тротуар, как оранжевый «фордик» сорвался с места, развернулся и унесся к Вест-Энду.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.