«Савин — парень непростой, человек оригинальный, в чем-то даже загадочный. Упрямый, обидчивый до крайности, но очень порядочный и добрый. Выше всего почитает справедливость. Он, знаете ли, из породы лидеров. Не просто ведущий игрок основной шестерки, а образец. Он на площадке живет, творит и сгорает. И подает партнерам ох какой пример для подражания. Ведь на него смотрят и пятеро, стоящих рядышком, бок о бок, и шестеро, сидящих на скамейке запасных. Бойцовский дух у него развит в высшей степени. Приведу характерный случай даже и не из игровой практики, а из рядовой тренировки. Представьте — общефизический сбор в Сухуми. Нагрузки огромные, все устали донельзя. Дается очередное задание — двадцать раз подряд двойной прыжок, кто выигрывает — от следующего упражнения освобождается. Побеждает Савин и заявляет: «Я отдыхать не стану, буду дальше делать вместе с ребятами». То есть «заводит» он народ и притом без малейшей рисовки».

Упрямость и прямота — понятия, как легко понять, различные, но у Савина они сочетаются, даже связаны. Перед отказом играть за сборную коллега — старожил сборной доказывал ему: «Зачем сейчас демарш предпринимаешь? На носу поездка в Японию, выгодная во всех отношениях. Ты что, после нее свое решение обнародовать не в состоянии?»

Савин искренне считал, что именно такой поступок к категории честных отношения не имеет вовсе. И сделал по-своему.

Из разговоров с Савиным:

«Понимаешь, у нас в старой компании было заведено раз и навсегда: идет серьезный турнир — никаких магазинов. Закончится — тогда пожалуйста,. А в Париже, на чемпионате мира, не успели приехать, вся молодежь уже за покупками. Куда это годится?! По моему разумению, у наших молодых какая-то переоценка ценностей по сравнению с нашим поколением состоялась. Для них главное — попасть в состав, поучаствовать в поездках. А так, чтобы в передовые сломя голову рваться, такого нет, довольствуются ролью запасных. Прошлогодний тревожный звоночек, когда наши юниоры на первенстве континента впервые за долгие годы не стали чемпионами, а оказались лишь пятыми, тоже дорого стоит. А ведь сборной свежая кровь ох как нужна. И молодежь надо обкатывать в самых серьезных встречах, как, скажем, армейца Кузнецова на прошлогоднем Кубке Японии. Парень сразу в символическую сборную мира попал. Молодежь учить и испытывать надо, и наказывать, но по совести. У нас в сборной в последние годы руководства Платонова такого не происходило. Для «стариков» и для новобранцев существовали различные правила поведения, за одни и те же провинности для новичка и старожила мера наказания была совершенно различной.

Что меня больше всего убивало, так это кардинальное изменение атмосферы в сборной. И я полагаю, что все началось с самого Платонова. Он здорово поменялся в последние годы. Когда он только пришел в 1977 году, мы все «пахали», и он «пахал» не меньше других. Находил время и место с каждым поговорить по душам. Постепенно эта традиция сошла на нет. «Великий» тренер решал все сам. Опять высказываю свою личную точку зрения, у других она может быть иной. Во главу угла ставилась финансовая система наказаний в зарубежных поездках. В обойму традиционно провинившихся, например, попадал Владимир Шкурихин. А затем на чемпионатах оказывался одним из лучших. В сборную стали привлекать по 4 — 5 ленинградцев, хотя «Автомобилист», руководимый Платоновым, считал за благо, если получал бронзовые медали чемпионата страны.

Вокруг сборной прессой создавалась мощная завеса восторгов, редкие критические нотки тонули в море похвал. То есть мужской волейбол слишком долго ходил в числе благополучных. Это как ком с горы катится: после какого-то момента его уже не остановить. Позапрошлым летом провели турне по США, правда, не самым сильным составом. Ни одного матча у американцев не выиграли. И что же? Полная тишина, все делают вид, что ничего не случилось. А ведь перед этим состоялась такая же молчаливая серия поражений от бразильцев в 1983 году, четыре осечки в четырех матчах против американцев в Харькове в 1984-м. И что самое странное — после поражения в Париже в развернувшейся дискуссии приняли участие все, кроме тех, кто отвечает за развитие волейбола в стране. Стойкая и удивительная позиция — ничего особенного не произошло. А то, что после многочисленных поражений от американцев если не комплекс, то зажатость, скованность появляются, — это неважно. Потом, если перед командой (это уже при Геннадии Паршине, принявшем сборную после освобожденного по болезни Платонова) ставят конкретную задачу — войти в тройку, то серебряные медали означают выполнение задания или как? Когда основная задача выполнена — это расковывает, а бывает и наоборот — слишком успокаивает. В Париже оказался скорее второй вариант. Психологический настрой сыграл в тот раз с нами коварную шутку. Спрашивается: что делать? Как обыграть олимпийских чемпионов — команду крепкую, но не имеющую такого массового тыла, как у нас?

Надо бережно (не путать с чрезмерным покровительством) относиться к своим доморощенным талантам и ответственно, с болью в сердце, к тому, что в нашем волейболе происходит. Нельзя из-за клубных распрей «отцеплять» на целый сезон таких игроков, как Антонов, включенных после Кубка мира в символическую сборную планеты. Нужна поддержка тем, кто душой болеет за волейбол, а не ищет в нем источник благополучия».

Вот тут бы в данном высказывании и не упустить момент, когда у Савина созрела и окрепла мысль попрощаться со сборной. Вот как было дело. Савин и Панченко, два ведущих игрока сборной, пошли в Управление спортивных игр к его тогдашнему начальнику Голенко и тогдашнему начальнику отдела волейбола Беляеву просить за Антонова. Того на год дисквалифицировали за несвоевременный переход из «Динамо» в ЦСКА. Ребята и доказывали руководству, что такая дисквалификация если кому и выгодна, то американцам, поскольку их главный конкурент ослабеет. О данном походе тотчас доложили Платонову. Тот вскоре на туре в Ленинграде устроил собрание «сборников» и объявил Савина с Панченко «заговорщиками, коалицией, группировкой, которая ходит в Спорткомитет снимать тренера». После такого «душа», скоропалительных и необоснованных обвинений, видя, что между армейскими игроками и остальными сознательно вбивают кол, и укрепился Савин в мысли распрощаться со сборной. Отыграл, правда, потом и Игры доброй воли, после успеха на которых и нацелили, кстати, сборную на мировом первенстве не обязательно на золото, а на место в призерах. Ну, а дальше вы знаете. Что добавить к рассказанному? Савин по-прежнему капитан ЦСКА, по-прежнему пример для подражания. Вот только многие в волейбольных кругах удивляются: зачем он все-таки самолично ушел из сборной? Видите, какие мудреные истории случаются в простенькой на вид игре: все на три счета, на три касания — раз, два, три. Раз, два, три...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.