45.000 километров на велосипедах

Потирая ушибленные места и сбрасывая разбившиеся и прилипшие к одежде фрукты, мы вернулись к лошадям и поехали дальше.

Довольно скоро добрались и до поселка, но, к сожалению, - как это, впрочем, бывает при первых встречах индейцев с белыми, - нас приняли очень недоверчиво и несмотря на все наши старания и различные подколы, - узнан, что-нибудь о питательном растении нам не удалось...

Часам к трем дня экспедиция добралась до стоявших недалеко от берега реки трех хижин с крышами на пальмовых листьев и с жившими и них рыбаками-индейцами. Дальше нужно было ехать уже на лодках, и так как времени для приготовлений к этому пути нужно было порядочно, пришлось остановиться здесь на ночлег.

Выбрали место, сгрузили с телег багаж, разбили палатки и принялись за приготовление ужина. Надо сознаться, что, так как это был первый опыт лагерной установки в тропиках, то мы смогли удивить готовым селением из трех палаток присутствовавших при этой операции индейцев только через два часа.

Настроение у нас было бы совсем торжественное, если бы не было так душно и так много комаров, для которых наш приезд тоже, очевидно, был большой радостью.

Вечером мы договорились с рыбаками ставке нас на лодках на одни из прибрежных островов и улеглись спать.

Большие, хорошие лодки, о которых шел разговор вечером, утром оказались простыми тиками, т.е. знаменитыми майн-ридовскими пирогами с одним веслом, служащим одновременно для гребли и для управления. Подвергаясь каждую минуту опасности свалиться вместе с каким-нибудь ящиком в воду, прямо на дно лодок и отравились в путь.

В начале дороги река была очень узкой и во многих местах настолько заросшей разными водяными растениями, что даже узкие пироги лишь с большим трудом могли пробираться вперед.

На ветках деревьев, росших на берегах, постоянно то появлялись, то исчезали большие, часто доходящие до 1,5 метров игуаны. Большие и маленькие птицы всевозможных окрасок спокойно посматривали на проходящие мимо лодки. Здесь на них никто из людей не охотился, поэтому они нас совершенно не боялись.

Через несколько часов езды река стала шире, чище, и сильно изменился характер берегов.

Теперь мы уже ехали между двух стен мангровых зарослей.

Совершенно необыкновенный вид у мангровых пускают кореш, чуть ли не из середины дерева, и часть этих корней уходит в воду. Благодаря густоте такого леса, берега, земли совершенно не полно, и получается впечатление, что дерево стоит в воде на каких-то громадных щупальцах.

Здесь же появились новые виды птиц, оказавшихся, по заявлению наших гребцов, съедобными В. Р. Живаго достал свое охотничье ружье и началось жестокое избиение этих, никак не ожидавших от нас каких-нибудь неприятностей, птиц.

Становилось довольно жарко. Опускать руки в воду и черпать ее опасно: в реке очень много аллигаторов - могут схватить.

Интересный эпизод охотой на кайманов (кайманы, так же, как и аллигаторы, - из семейства крокодиловых) мы пережили в Колумбии. Расскажу, кстати, как это было.

- Молчать и не мешать, произнес на ходу среднего роста индеец, - весь успех охоты только в этом.

На нем была панамская шляпа, рваный пиджак и белые панталоны. На ногах - легкие кожаные сандалии, а пояс украшал револьвер с патронташей. Шея была повязана платком темно-синего цвета с желтыми крапинками. В правой руке он нес псе для охоты на крокодилов, которые в изобилии водились на реке Магдалене. главной артерии страны Колумбии. Побережье этой реки на громадном тысячеверстном расстоянии занимали густые, непроходимые тропические леса. Селения на реке попадались очень редко и большей частью это были сложенные из хвороста и покрытые пальмовыми листьями временные лачуги охотников.

Десять минут тому назад я и Фрейдберг только что вышли из такой лачуги, выпросившись у индейца сопровождать его, на что он согласился не сразу. Даже возле берега продираться сквозь чащу было трудно. Наш спутник привычными движениями прочищал себе дорогу, одной рукой отклоняя истин и лианы; другая рука его держала крепкую, заостренную с концов палку, сделанную из миную из дерева очень прочной пальмы. Середина этой палки была обмотана стальным тросом длиною в десять метров.

Черные, как уголь, глаза Педро - так звали охотника, - сквозь листву впивались в песчаную отмель на противоположной стороне реки, где виднелись какие-то обгорелые бревна. Они были разбросаны в беспорядке. Их было пять штук, как сосчитали мы, следя за взгляд индейца.

День выдался особенно жаркий. Мы едва двигались от неприятною ощущения сухости в горле и сырости на теле. Все белье наше было мокрым и прилипло к телу; с загоревшего лица и рук струился вот так, что мы едва успевали смахивать его шейным платком. На колумбийце жара отзывалась меньше, но и у него тоже стала мокрой правая сторона пиджака, где был порядочный груз принадлежностей для охота.