Не одолеть крутизны! А изнутри все же подмывает радость: «а ведь впрямь видишь и слышишь Ленина!»

Никак не свыкнешься с этой мыслью... И снова переводишь глаза с живого любимого Ильича на огромный тусклый портрет.

А живой вдруг, на каком - то невзрачном словце оборвал, вытер лоб и сел.

Кажется, устно вопросов не задавали. Помню, как Шацкин что - то говорил, обращаясь к съезду, но глядя на Ильича, а тот, копаясь в записках, подымал голову и утвердительно кивал ею, а потом засмеялся. Тогда Шацкин торжественно возгласил:

- Слово для ответов на вопросы принадлежит товарищу Владимиру Ильичу Ленину.

Где-нибудь должна была ведь сохраниться стенограмма этих ответов. Ей давно пора стать достоянием Союза. Их было больше десятка - недоумевающих, резких, трогательных и даже полунасмешливых.

Ильич каждую из записок оглашал, на иные тут же отвечал немногими словами и брал другую. Иную клал, маленькими шажками выходил вперед и подробно выкладывал ответ, повторяя последнюю фразу дважды. Некоторые он, прочитав, откладывал, заявляя немного нараспев:

- На это отвечал...

- Уже сказал...

За упавшими на пол записками Ильич полез под трибуну, долго там возился.

Зал зашелестел, закашлял. Президиум задвигал стульями. Шацкин и еще кто - то полезли помогать, и, наконец, извлекли искомое.

Из вопросов, помню, о деревне, об интеллигенции («с ней поосторожнее» - сказал Ильич), о продразверстке, много о фронтах, несколько - о революции на Западе. И, кажется, ни одного об учебе... На одном вопросе Ильич запнулся:

- Что правильнее - Р. К. С. М., или Р. С. К. М?

Ильич медленно расшифровывал:

- Это значит: Российский Коммунистический Союз Молодежи, или - Российский? Ну, да, Российский Союз Коммунистической... Ну, и что?

Вопросительно посмотрел на зал и вдруг почти раздраженно заявил:

- Не вижу никакой разницы!

Зал грянул дружным хохотом. Теперь ясно: Ильич наших дел не знает. В течение всех предсъездовских недель сшибались мечами и ломали копья: КСМ? СКМ? Дунаевщина! Гарберовщина! И вдруг этакий афронт... И любовно глядя на Ильича, извиняя его неосведомленность, ребята весело аплодировали.

Шацкин ожесточенно дребезжал звонком, что - то кричал сквозь шум Ильичу; тот, кажется, улыбался. Но когда смех стих, он опять почти сердито заявил, что дело не в имени, а в работе. Потом на бумажную горку легла последняя записка. Ильич сгреб всю кучку в карман, ласково посмотрел на зал и сказал:

- Вот и все.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.