Я не знаю места, где был сделан этот снимок, ни этих симпатичных стариков. Но, честное слово, мне жаль, что его нет в моем архиве. И изба кажется удивительно знакомой и старики. Дело в том, что в 20-х годах я работал монтером, занимался радиофикацией сел. И очень уж много подобных сценок приходилось видеть. Так мне и кажется, что эти старики пришли послушать радио в красную избу, а может, и к себе в дом на старости лет впустили это чудо. Старик слушает с достоинством: ему при его седине неудобно удивляться. А бабка просто не может скрыть улыбки: кто-то ей прямо в ухо все новости рассказывает. Радио в те годы было новинкой. Некоторые даже не верили, что возможно такое колдовство, просили разобрать то приемник, то репродуктор: нет ли там чего-нибудь живого. Да так и уходили убежденные, что это все - дело нечистой силы. Монтер в те времена был большим человеком, сопричастным с этим дивом, человеком, которого уважали и даже побаивались. А порой нам и доставалось за эту самую «нечистую силу». Помню, в одном селе проводили мы радио. В те времена, надо сказать, приемники были слабые, требовали высоких антенн. Мы всегда старались использовать дома повыше. А тут в селе - церквушка. Мы все были молодые, неверующие. Поговорили мы с сельчанами, вроде бы согласились они. Мужики помогли сбить мачты, и полезли мы на «храм божий». Только слышим через некоторое время шум внизу. Видим, разгоняют бабы мужиков кольями (теми самыми, что для антенн готовили) да и нам грозят, не дают спуститься вниз. Пришлось ждать конную милицию. Оказалось, пустили слух в селе, что такое осквернение храма «нечистой силой» даром не пройдет. Вот и зашумели. Слухов вообще ходило много. Обычно, когда мы предлагали установить в доме трансляционные точки (вот такие, как на этом снимке), редко кто сразу соглашался. Все ждали, а не случится ли что-нибудь с соседями: мор, пожар, потоп. Всего ожидали. А через некоторое время приходили просить и у себя в доме установить радио. Радио в те годы помогало Советской власти вырывать самые глухие углы из мрака невежества. Н. И. БОРИСОВ, полковник запаса, бывший начальник Московского ОРУДа Угол Кузнецкого моста и Петровки. Фотограф, наверное, не случайно выбрал для съемки это место. В 30-е годы здесь был деловой центр Москвы. Что ни дом - учреждение, магазин, салон, склад... По этому перекрестку ходили и ездили очень много, как нигде в старой Москве. В стране происходил экономический подъем, и нарастающий ритм жизни прежде всего давал о себе знать в уличном движении. После окончания гражданской войны основным транспортом в Москве были извозчики. Потом стало легче с бензином, и вновь на улицы и площади города выехали машины. Каких только среди них не было! Даже не могу припомнить всех марок. Отечественных автомобилей у нас еще не было, и поэтому очень много грузовых И легковых машин покупалось за границей. Наконец появились и наши марки - заводов «АМО», горьковского. На улицах стало тесно. Трудно было ужиться вместе трамваям, грузовикам, лимузинам и лошадям, особенно на оживленных магистралях. Правила уличного движения существовали, но по-настоящему следить за их выполнением было некому. В 1930 году был создан Отдельный отряд регулирования уличного движения, в который два года спустя я пришел служить. А через девять лет я возглавил московский ОРУД. В первое время регулировщиков не хватало. Работа очень трудная, руки уставали: ведь все приходилось «объяснять» жестами. Чтобы жесты были более заметны, выдали белые перчатки. Потом в центре перекрестков соорудили деревянные подставки, чтобы «приподнять» регулировщика над улицей. Со временем кое-где появились высоние опоры, на них крепились вращающиеся семафоры. Повернет регулировщик рычаг - и деревянная «рука» открывает или перекрывает движение. Первые электрические светофоры выглядели необычно: по большому кругу, разделенному на красный, желтый и зеленый секторы, медленно ползла толстая стрелка. Жалко, что фотография не цветная и не дает полного представления о шапке, которая на регулировщике. Она красного цвета. Милиции выдали новые шапки с каракулевой отделкой и с красным верхом, мы очень гордились ими и старались для красоты чаще отворачивать каракуль. Помнится, москвичи за это в шутку прозвали нас «снегирями». И еще одна характерная деталь для улицы Москвы 1932 - 1933 годов: мимо магазина «Торгсин» едет «линкольн». Помнится, как раз в тот год «Интурист» закупил большую партию американских машин. Видите, сколько может рассказать одна фотография московского перекрестка...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.