Теперь Гагарин и Королев стояли у подножия ракеты. Глаза Королева сверкали, волевой подбородок стал круче. ЭсПэ (так звали между собой космонавты Сергея Павловича) был немногословен, тверд, от него словно расходилась волнами неукротимая, могучая воля, которой подчинялись на космодроме все.

Спустя месяцы после старта 12 апреля 1961 года Сергей Павлович Королев рассказал, что чувствовал он в день полета Юрия Гагарина. О чем он думал.

— У нас была полная уверенность в успешном проведении полета. Это объяснялось тщательностью подготовки всех служб, всех организаций, всего коллектива. Учтите: предварительно было запущено пять кораблей, в том числе с собаками и с манекеном. Все запуски прошли нормально. Поэтому-то у нашего коллектива и была полная уверенность в успехе. Это чувство нам хотелось передать Гагарину.

Подумав, Королев продолжал свой рассказ:

— Что вам сказать о Юре? Он мне понравился при первом же знакомстве. Рожден космонавтом. Я повидал в своей жизни немало интереснейших людей. Гагарин — особо значительная, неповторимая личность. В дни подготовки к старту, когда у всех хватало и забот, и тревог, и волнений, он один, казалось, оставался спокойным. Даже веселым. Сиял, как солнышко. «Что ты все улыбаешься?» — спросил я его. «Не знаю. Видимо, несерьезный человек», — сказал он. А я подумал: побольше было бы на нашей Земле таких «несерьезных» людей... Утром, перед полетом, когда Юрий одевался, я заглянул в «костюмерную» и спросил: «Как настроение?» «Отличное», — ответил Юра и, как обычно, с ласковой улыбкой произнес: «А у вас?» Выглядел я, видимо, не лучшим образом — не спал всю ночь, и улыбка Гагарина быстро погасла. «Сергей Павлович, вы не беспокойтесь, все будет хорошо», — сказал он мне тихо. Вот мне и подумалось: «Собирается человек в неведомый и, что скрывать, опасный полет, а успокаивает меня, того, кто остается на Земле».

Юрий Гагарин отдал рапорт председателю Государственной комиссии о готовности к полету.

Гагарина попросили выступить для печати и радио. Он подошел к микрофону.

— Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! — начал Гагарин. Говорил он задушевно, просто, без признаков волнения. — Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением.

Гагарин на минуту умолк, собираясь с мыслями, и продолжал:

— Быть первым в космосе, вступить один на один в небывалый поединок с природой — можно ли мечтать о большем? Но вслед за этим я подумал о той колоссальной ответственности, которая легла на меня. Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос... Назовите мне большую по сложности задачу, чем та, что выпала мне. Это ответственность не перед одним, не перед десятками людей, не перед коллективом. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим...

Наступила тишина. Слышался лишь шум апрельского степного ветра.

— Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? — заговорил Гагарин. По его открытому лицу пробежали добрые морщинки. — Конечно, счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях...

Зеленая кабина лифта понесла Юрия Гагарина к вершине ракеты. Внизу, заметно уменьшаясь в размерах, стояли люди. Они взволнованно размахивали руками и что-то кричали. Но их голосов уже не было слышно. Только какая-то птица пролетела рядом, и ее крик нарушил тишину.

С помощью специалистов Гагарин занял место в кабине космического корабля «Восток», Ведущий конструктор дал ему последние наставления, помог устроиться в кресле.

Стартовая площадка опустела. Последним ушел с нее Сергей Павлович Королев. Он спустился по узкой каменной лестнице в подземный бетонный бункер — в командный пункт старта. Шел Королев не спеша, поглощенный своими заботами и думами.

В продолговатой пультовой, заполненной аппаратами, вспыхивали, пульсируя, цветные огоньки приборов. Операторы, в синих комбинезонах, в черных шлемофонах, сидели за пультами и ждали команд. На командном пункте остались Королев и его заместитель Леонид Александрович Воскресенский. Воскресенский припал к окулярам перископа: он наблюдал за ракетой.

Старт был объявлен не сразу. После того, как Гагарин занял свое место в кабине космического корабля, была объявлена полуторачасовая готовность. Полтора часа испытаний. Полтора часа напряженного ожидания космонавта и всей стартовой команды...

В 9 часов 7 минут по московскому времени Гагарин услышал за бортом свист, нарастающий гул и почувствовал, как корабль задрожал всем корпусом. Тогда в эфире послышался его ликующий, захватывающий душу голос:

— Поехали!

Не полетели. Не стартовали. Поехали!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.