Давыдов с утра принимал экзамены в аспирантуре. Потом у себя, в институтском комитете, долго уламывал заупрямившегося научного руководителя, чтобы тот разрешил одному из начинающих вести самостоятельно «бредовый» эксперимент. Затем долго согласовывал и наконец согласовал последний вариант программы семинара по теоретической биологии. Заехал в издательство, где вот-вот должен выйти первый том из девяти - труды конференции, проведенной советом молодых ученых еще зимой. И только вечером его кремовая «Победа», зарулив на горкомовский двор, встала под роняющим пух тополем. Он уже слегка дымился, когда, махнув через несколько ступенек, влетел в горкомовскую комнатку, где заседал орг-совет.

Физики и химики, медики и кибернетики толпятся вечерами в этой крохотной комнатенке, где разместился совет молодых ученых и специалистов Москвы. И когда их разговор, больше похожий на спор, достигает своего апогея, Вика, инструктор горкома, кричит, что у нее голова разламывается, и они послушно вываливаются в коридор и там разрешают свои проблемы. А потом возвращаются и тихо говорят:

- Вика, есть идея. Надо проталкивать.

Вика Сочнова, да семеро ребят из московских НИИ, да еще двести тысяч молодых ученых и специалистов комсомольского и околокомсомольского возраста. Немалая сила, которая могла бы объединить ученых различных направлений для решения узловых вопросов современной науки. И как конечная цель большой этой работы - формирование ученого нового типа, ученого-организатора, ученого, если можно так сказать, широкого профиля. И давно задуманный семинар по генетике, точнее, по теоретической биологии, - лишь одна из вех намеченного пути.

К горкомовской затее серьезно отнеслись маститые. Доктор химических наук Л. А. Блюменфельд, доктор биологических наук И. А. Рапопорт и доктор биологических наук Н. В. Тимофеев-Ресовский вошли в научный совет семинара и взяли на себя заботы по подбору кандидатур.

Давыдов нервничает: осталось два дня. Двести тридцать участников из разных городов. Их надо собрать, разместить, накормить. Это хоззаботы. А есть тематические, методологические и даже психологические. Как-никак, семинар по генетике. Как-никак, в списке приглашенных - большие имена. Математики, физики, биологи, специалисты по кибернетике и радиоэлектронике. Такая масштабная затея проводится горкомом впервые, и еще неизвестно, как все обернется. Вот почему здесь так старательно пытаются предусмотреть все организационные трудности. Правда, там, на месте, на Можайском море, в комсомольском лагере «Восход», все окажется не так, а совсем даже по-другому, но это уже, как говорят, детали.

Сегодня, говоря об общем состоянии наук, прибегают для сравнения к образу зеркала, разбитого на осколки. Узкая специализация развела в свое время науки по разным дорогам. Она способствовала добыванию и накоплению глубоких истин, благодаря ей была создана масса необходимых людям вещей. Но время требует от нас универсализма. Быть узким специалистом в наше время даже как-то уже неэтично. И о чем бы ни заводила речь научная молодежь в палаточном городке на Можайском море - о внутриклеточной воде, о способах ли переноса энергии в биологических системах, или о химическом мутагенезе, - смысл всех речей сводился к одному: неплохо бы подсобрать все эти блестящие осколки разбитого некогда зеркала и восстановить единую картину мира на приличном современном уровне. Масса знаний о предметах неживых подвела науки к необходимости широко заняться изучением объектов живой природы. Как очевидная задача дня во весь свой рост встает наука биология. И физика, химия, математика, кибернетика уже спешат помочь ей в этом становлении. Правда, не совсем бескорыстно: биология таит в себе большие перспективы и для них. Революция, происшедшая в начале века в физике, ожидается сейчас в биологических науках. И больше всех выиграет в этом перевороте тот, кто первым сумеет создать единый фронт наук.

В комсомольском палаточном городке нет зданий для заседаний. Зато есть сто квадратных метров земли и вбитые в нее деревянные лавки, прикрытые навесом. Еще есть невысокая сцена. А на сцене стол и обыкновенная ученическая доска. Здесь пять дней шел, как теперь принято говорить, стык наук. Днем - под навесом, вечером - у костра, ночью - в долгих спорах по палаткам, под дождь, барабанящий о парусину.

Биология: ее прошлое, настоящее и будущее. Все ученые разговоры молодых и маститых вертятся вокруг одного. Что должна биологии физика? Что должна биологии химия? Что - кибернетика? Что - математика?

Биология с трудом поддается тео-ретизации. Сопротивляется приемам математического моделирования. Явления, происходящие в живых системах, не схватываются физико-химическими закономерностями, безотказно действующими в мире неорганическом. И тем не менее уже накладывает руку на «живые системы» кибернетика. Ищет подходы к органическим объектам математика. И совсем немало сделала для биологии химия.

Наиболее сложная форма движения материи - биологическая - требует системного подхода в изучении. Сегодня это ясно уже всем. Но до сих пор не ясно, что же должно понимать под системами. Какова должна быть их классификация? И дискуссия, внезапно завязавшаяся между членом-корреспондентом Академии наук из Новосибирска А. А. Ляпуновым и доктором биологических наук из Обнинска Н. В. Тимофеевым-Ресовским, в сущности, так ничего и не решила. Системы управляемые, управляющие, самоуправляющиеся. Каждая из споривших сторон вольна была по-своему представлять себе, что такое системные представления.

Отсутствие единого языка понятий ставит ощутимые препятствия научному синтезу. И часто спор клубился в мучительном желании пробиться друг к другу сквозь традиционные дебри.

Специализация ограничивает - это ясно. Но не всегда ясно, как ее, эту ограниченность, преодолеть. Как преодолеть специализацию и сохранить при этом независимость мышления? Как при настойчивой тяге к слиянию сохранить свою, добытую в годах труда точку зрения на предмет?

Семинар идет своим чередом. Видный кибернетик и блестящий полемист И. Полетаев, с чьей энергичной руки человечество охотно поделилось на «физиков» и «лириков», кроет хорошо поставленным голосом своего упорствующего оппонента. А оппонент тоже не из уступчивых. Оппонент не сдается. И спор какие-то мгновения балансирует на грани остроумной перепалки. Но тут вступает в дело семинарский «тамада» Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский и с редким умением переводить на ясный, человеческий язык любую запутанную сложность восстанавливает нарушенное равновесие.

Семинар идет своим чередом. Биология: ее прошлое, настоящее и будущее.

После ужина в центре лагеря снова собирается народ, и главный поджигатель всех костров и дискуссий Игорь Андреевич Полетаев, следя за огнем, придирчиво слушает сообщение двадцатитрехлетнего математика Юрия Чайковского, применившего теорию игр к эволюции популяций. Горит костер, доска отсвечивает формулами, Полетаев жует мундштук и бросает редкие замечания. И трудно провести четкую грань, что это: отдых? Работа? А под значками, брошенными на доску «альфа больше-меньше бета», схватываются ушедшие в историю виды, и кто-то, выживший в математической формуле, дает начало новым поколениям.

А по ночам несли свою «службу страданий» ошалевшие от пения соловьи. Весна затянулась, и соловьи заливались весь июнь. Ночами здесь холодно. Ученые жгли костры по низинам или «роились» у сосен, у завезенного кем-то магнитофона. Магнитофон исходил страстями никому не известного шансонье, а ученые смеялись. И Полетаев смеялся. И Валерий Аблеков, физик, который интересуется использованием лазера для перестройки живой клетки, тоже стоял и смеялся, обернувшись байковым одеялом на манер римских цезарей: ночами здесь холодно.

В последние два дня дискуссии слово взяла генетика. Под навесом зароились тайны. Загадка веков - наследственность. ДНК, РНК и... белок. Таинственная кислота с трудно выговариваемым названием - дезоксири-бонуклеиновая. Вещество, способное передавать наследственную информацию. Нужна не рядовая смелость мысли, чтобы взять нагроможденные природой трамплины. Пока что математика беспомощна перед тайной хромосом. И кибернетика неуклюже ворочается в живых системах, и физика с химией еще не могут заглянуть в тайники клетки. Но секрет мутации - ключ к изменчивости целых видов - уже доступен людям, и возможность управления наследственностью вот-вот перекочует из сказок в учебники.

Задумчиво стоят под навесом физики-теоретики из Обнинска. Подкидывают генетикам вопросы. Выслушивают ответы, записывают по блокнотам. Сколько битв переживет еще человечество за право обладать такой могучей тайной?

Корреспонденты по одному уводят маститых из-под навеса в лес, и там маститые в один голос говорят корреспондентам о том большом значении, которое имеет дело, затеянное московским комсомолом. Что может сделать для биологии каждая из представленных здесь наук, покажет недалекое будущее. Что может для биологии комсомол, показало уже сегодня.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.