В публикуемом ниже отрывке из романа В. Кожевникова «Щит и меч» действие происходит уже после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. В этом эпизоде рассказывается о том, как советский разведчик Александр Белов (теперь уже не солдат-шофер Иоганн Вайс, а ефрейтор абвера) едет вместе со своим начальником капитаном Дитрихом в гитлеровский лагерь смерти, чтобы в среде советских военнопленных найти предателей для обучения в шпионско-диверсионных школах.

... Под колесами мотоцикла скрипел песок, щелкала щебенка. Отвесные стенки карьера с выжженным по склонам кустарником были черны. Силуэты деревянных вышек, ячеистая проволочная ограда в несколько рядов. На серых столбах белеют крупные изоляторы - значит, через проволоку пропущен ток высокого напряжения.

Показались каменные низкие постройки с высокими кирпичными трубами.

- Крематорий?

- Нет, это печи для обжигания керамических плит, - охотно пояснил Райс. Помедлил. - Но их тоже используют... Иногда...

Проехали одни, затем другие ворота, густо оплетенные колючей проволокой, по краям бетонные колпаки, разрезанные пулеметными амбразурами. Мотоцикл оставили у входа в комендатуру - барачного типа одноэтажное деревянное здание, без фундамента поставленное на бревна.

По кирпичному тротуару вышли на пустынный аппельплац. Песчаная почва здесь была плотно утоптана, а пот и кровь с разбитых ног послужили вяжущим материалом для песка, превратили его в подобие асфальта.

Остальная площадь лагеря была разделена проволокой на клетки загонов, в каждом из них стояло по два низких барака, до ската крыши которых человек среднего роста мог дотянуться рукой. Эти барами здесь называли блоками.

В нескольких метрах от проволочных заграждений тянулись белые известковые полосы. Ступивший за эту границу заключенный карается так же, как за побег.

Ни кустика, ни засохшей травинки - ровное черное пространство, хорошо просматриваемое с любой возвышенной точки.

Окна в бараках, хоть и узкие, тянулись почти во всю длину стен, а деревянные выжженные трубы шли почти через каждые десять метров, но поставлены они почему-то не вертикально, как полагается трубам, а торчат из стен куцыми ящиками.

Райс объяснил:

- Это для прослушивания. - Потом сказал с гордостью: - Господин Клейн ввел много усовершенствований. Он, например, избегает публичных казней. Но каждый карцер снабжен такими средствами, чтобы виновный мог сам расправиться с собой, если, конечно, господин обершгурмбан-фюрер считает его ликвидацию целесообразной.

- Значит, организуется самоубийство?

- Ну, почему же самоубийство? Просто свобода выбора.

Увидев приближающуюся полосатую колонну заключенных, Райс посоветовал Иоганну обратить на них внимание.

- Принцип обезличивания - тоже идея господина Клейна. Начинается с того, что каждый заключенный имеет только свой номер - больше ничего своего. Ни одной вещи мы им не разрешаем иметь, только номер. В этих же целях каждый заключенный меняет ежедневно барак, место на нарах и группу, в которой находится. Мы их тасуем, как колоду карт. Особенно у советских развит инстинкт организованности. А таким способом мы перешибаем этот инстинкт. Ну и легче подсаживать слухачей.

- Доносчиков?

- Слухачей. Это наш термин, он более точен.

- И много их?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.