Мне сказали дивногорские парни, что над морем видели чайку.

- Точно! Пролетела над самой водой и исчезла.

- Может, перекрашенный голубь? В ответ на шутку ребята обиженно замолчали. Чаек я не видел. Но стрижей над плотиной летает множество. По-моему, для них Красноярское море такое же чудо, как и для людей, создавших его. Знаете, есть такая народная примета: если стрижи летают высоко - и ясной погоде, низко над землей - и дождю. На Красноярской ГЭС предсказывать погоду по полету птиц - безнадежное дело. И стрижи здесь ни при чем. Они бы и рады выполнить положенную им роль живых барометров, да плотина сбивает их с толку. Летают, летают над самым морем, а перемахнут через бетонную стену, и земля окажется где-то далеко внизу. На этой стрижиной высоте и работает бригада Гены Абсандульева. Единственная на стройке бригада специального назначения. Привилегированная: никакого скользящего графина, никаких ночных смен - только днем. И только семь часов. Не больше. Даже если ребята сами захотят остаться «повечеровать», их прогонят из котлована домой.

- Почему, Гена?

- Смена кончается - руин устали. А в нашем деле нужна вся сила человека. Иначе - беда. Их работа - вечный риск. В обеденный перерыв я просмотрел уникальный журнал - перечень особо опасных работ. Таковыми считаются: а) установка опалубочных щитов на высоте более 15 метров при ветре Свыше 10 метров в секунду; б) устройство ограждений и подвесных лесов на высоте более 20 метров; в) все работы, выполняемые с «этажерок», люлек и с монтажным поясом; г) работы, выполняемые вблизи донных отверстий. Каждое утро ребята ставят свои автографы в журнале (это значит: помню, буду внимательным) и лезут на такую высоту, нуда стрижи залетают только в очень ясную погоду. Отчаянные парни в бригаде Абсандульева. Познакомился я с ними в горячие дни неожиданно стремительного наступления моря. Что это было? Говорят, ливневый паводок. Гидрологи не предсказывали его. Наоборот, все прогнозы утверждали, что воды в Енисее будет чуть-чуть, как в самые маловодные годы. Что нужно задерживать каждую каплю за плотиной, в верхнем бьефе: в ноябре - пуск, а не будет напора - не закрутятся турбины. Воду старательно копили, закрыв половину донных отверстий - тех самых, возле которых опасно работать. Бешеными потоками Енисей пролетал под эстакадой для самосвалов, под узким пешеходным металлическим мостиком и, ударившись в плиту водобоя, взрывался зарядами белоснежных брызг. Описать эту картину трудно, определить одним словом невозможно. Это не водопад и не гейзер. Скорее мощная гидропушка. Только каждое жерло этой бетонной батареи - пять метров в поперечнике. Когда водохранилище стало быстро набухать, подняли последние четыре затвора. Но море продолжало стремительно подниматься. Начали готовиться к тому, чтобы сбросить излишки через верх, по временному водосливу. Бригаду Абсандульева послали очищать бетонный карниз над донными отверстиями. Сюда должен был низвергнуться водопад, если бы море перехлестнуло через верхнюю грань плотины. Парни в жестких брезентовых робах, в ярко-оранжевых защитных касках спустились по крутой металлической стремянке на карниз. Он тянется от левого берега до середины реки. Бетон дрожит под ногами, как палуба корабля. В глубь стены рядом с донными отверстиями уходят галереи, через которые с ревом засасывается воздух. Скорость ветра достигает ураганной силы - тридцати метров в секунду. Чуть оступишься, и вихрь закрутит тебя, собьет с ног, швырнет в подземелье... Оступаться нельзя. Ни вправо, ни влево. Работа трудная - сорвать ребристые щиты опалубки с бетонного бока плотины. Наверху проще. Подогнал с моря катер, зацепил тросом за угол щита и дергай... пока деревянная громадина не загрохочет вниз. Здесь дернуть нечем, кроме собственных рук. Вернее, одной руки: вторая нужна, чтобы держаться за канат, к которому пристегнут карабин пояса. В прошлом году вот тан же сдирали опалубку с отвесной стены плотины со стороны моря. Был тогда в бригаде новичок Василий Христолюбов. Только что из армии, десантник. Крепкий, сильный парень, уверенный в себе. На секунду выпустил из руки трос и сорвался с пятидесятиметровой высоты. Погиб. Затянуло течением. И сейчас работа такая же трудная и опасная. В бригаде только добровольцы.... Каждого из ребят Гена знал несколько лет по работе на стройке. Спрашивал только тех, в ком был уверен. Например, Ваню Зибарева:

- Пойдешь на особо опасную?

- Ну, конечно, какой разговор. Тан ответил и Саша Смирнов, прозванный «академиком» за то, что упорно хочет получить аттестат, хотя окончил еще только восьмой класс вечерней школы, и богатырь Ваня Метликин, строивший Братскую ГЭС, и Ренин Шуманский, и брат погибшего Васи Христолюбова Иван, и все остальные. Медицинская комиссия придирчиво исследовала здоровье каждого. Скорость реакции проверила, работу вестибулярного аппарата. Как у космонавтов. Только после этого бригада стала бригадой.

- В общем-то, мы обыкновенные высотники, - говорит Гена. - Только и пять метров тоже высота, а нам сто метров надо. Плотина вся переплетена лестницами. Крутыми деревянными или железными «маршами», вертикальными металлическими стремянками. Укладывается новый ярус бетона, и лестницы удлиняются на десяток метров. У той, что ведет наверх возле левого берега, 356 ступенек. Без перекура и не осилишь. Высотники бегают без остановок.... То, что ребята за длинным рублем не тянутся, хотя все женаты, у всех семьи, я скоро убедился сам. Во-первых, сколько я ни был в бригаде, никогда не слышал разговора о деньгах. Во-вторых, отношение к ним ярко проявляется в дни выдачи зарплаты. Бригадир приносит пачки денег и ведомость в будку, кладет на стол и уходит. Каждый отсчитывает, сколько ему положено, расписывается. Все это спокойно, деловито, я бы сказал, с уважением. Не к получке, а к себе. Нечего и говорить, что ни разу не пропадало ни копейки. Каждые полмесяца ребята выбирают кассира. Это каптер на общественных началах. Его обязанность - занимать очередь в столовой и получать на всю бригаду обед. Делается это для экономии времени и особенно оправдало себя в те тревожные для стройки дни. Люди вели отчаянную схватку со стихией. Нужно было за десять суток поднять гребень на пять метров, чтобы убежать от наступавшего моря. Монтажники, сигналя крановщикам руками, устанавливали на самом верху многотонные арматурные каркасы «бычков». На соседних секциях бетонщики быстро ставили опалубку и трамбовали вибраторами бетон в тумбах. Один за другим в пазы опускались тяжелые плиты затворов второго яруса. Это рабочие затворы. Они закрывают отверстие водоприемных камер на восьмидесятиметровой высоте. Снизу, от здания ГЭС, к ним ползут громадные водоводы, одетые в густую кольчугу арматуры. Частая сеть железных дорог ведет н плотине. По ним повезут громадные уникальные трансформаторы, рабочие колеса на монтажную площадку. Грохот, лязг металла, тревожные сирены. Тесно, в несколько этажей, стоят башенные краны: на дне котлована, на эстакаде, на бетонном выступе, который тянется вдоль плотины. Так же, ярусами, стоят бригадные будки. Дощатые, с узенькими окошками, большие и маленькие. Единственное, что роднит их, - красочные плакаты на стенах: «Бригада А. Петухова», «Бригада Н. Родича», «Бригада А. Лардыгина»... Это знаменитые на стройке бригадиры, прославившиеся рекордами укладки бетона, победами в соревновании. Плакаты бригад буквально провозглашают гордость людей за своего вожака, бригадира. Вот, мол, с кем мы идем. И мне показалось, что я нашел разгадку добровольного, каждодневного подвига ребят из бригады Абсандульева. Ведь Гена такой человек, с которым приятно работать рядом: веселый, быстрый, удачливый. Ему только 26 лет, он долго оставался рядовым плотником и был одним из немногих, кто не боялся говорить самую неприятную правду любого ранга руководителям, и даже Андрею Ефимовичу Бочкину, начальнику стройки, за то, что о быте рабочих, об их питании, отдыхе мало заботятся. На стройку приехал после армии по комсомольской путевке, здесь получил аттестат, освоил специальности арматурщика, сварщика, бетонщика. С таким и впрямь разделишь последний кусок, да еще гордиться этим будешь. С ним не всегда легко: требует, чтоб учились, чтоб в семье порядок был, чтоб работал каждый в полную силу. Зато теперь у них ни одного прогула, у них - коллектив, дружба. Перед отъездом из Дивногорска я еще раз пришел на плотину - туда, где работает спецбригада. Двое парней, привязанных за пояс к веревке, висят на крутом бетонном силоне, очищая серую стенку от кусков металла и опалубки. Двое других на самом верху страхуют веревки. Над головами высотников носятся стрижи, перепутавшие уровни. А ребята скребут ломиками бон плотины. Работая, они как бы утверждают свое могущество, свое превосходство над немой бетонной громадиной. Им нравится побеждать.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.