Уже много месяцев продолжается в Китае «великая пролетарская культурная революция». Миллионы юношей и девушек, объединенные в отряды «красной охраны», оторванные от занятий в университетах и школах, брошены в вихрь «культурной революции». Им дана почти неограниченная власть. Отряды «хунвэйбинов» яростно нападают на партийные и комсомольские кадры, уничтожают произведения культуры и искусства Китая, которыми гордилось все прогрессивное человечество. Встречи «хунвэйбинов» с Мао Цзэ-дуном организуются в плане дальнейшего разжигания националистичесних и великодержавных настроений. Возбужденных юнцов подстрекают к новым атакам на партийных и комсомольских работников, интеллигенцию, передовых рабочих, учат ненавидеть Советский Союз и социалистические страны. Сборища «хунвэйбинов», одетых в полувоенную форму, приобрели военизированный характер. События, происходящие в Китае, волнуют молодежь всего мира. В конце прошлого года в КНР побывала группа советских туристов. Двое из них, Геннадий Елисеев и Владимир Милютенко, делятся с читателями «Смены» своими впечатлениями о поездке в Китай. Когда мы приехали в Китай, нам показалось, что все китайские города на одно лицо. Они напоминали растревоженный улей. Начинает даже кружиться голова при виде этой плывущей во все стороны людской реки. Беспорядочный вихрь «хунвэйбинов», принесенный «великой пролетарской культурной революцией», внес сумятицу в размеренный и напряженный ритм их жизни: на трамваях, троллейбусах и автобусах с утра до ночи колесят «красные охранники». Обычный наряд улиц растворила в себе волна розовых, синих, желтых «дацзыбао»... Все связанное с памятью о Совет-сном Союзе уничтожается. На Дворце китайско-советеной дружбы в Шанхае новая вывеска: «Дворец борьбы с ревизионизмом». Скульптурная группа работы Кербеля перед Дворцом разрушена. Уничтожен памятник Пушкину. На улицах устраиваются костры из книг русских и советских писателей, разбиваются пластинки с произведениями советских композиторов. Характерна подпись под самодельной «дацзыбао»: «Хунвэйбины отряда имени духа смерти советскому ревизионизму...» Вот мы едем от мавзолея Сунь Ят-сена, где только что побывали. Он расположен на вершине Пурпурных холмов, откуда виден Нанкин в радужной дымке, горы, изогнутые линии пагод. Вспоминаются слова Сунь Ят-сена, этого большого друга Советского Союза, обращенные им н советским людям: «Дорогие товарищи...» А сейчас наш автобус останавливает десятитысячная толпа «хунвэйбинов». Одни, макая кисти в ведро с зеленой краской, пишут огромными буквами лозунги на его бонах, а несколько девушек с красными повязками расклеивают внутри самодельные «дацзыбао». В них - самая отборная брань в адрес нашей страны, нашего народа. Напрасно пытаемся увидеть хотя бы одно благожелательное лицо... С грустью вспоминаем встречи несколько лет назад с китайскими студентами, обучающимися в Москве, их удивительную мягкость и вежливость, их трудолюбие и скромность.

- Приезжайте к нам в Китай, и вы увидите, какими дорогими гостями будете. Ведь вы посланцы советского народа, нашего большого друга, - говорили нам тогда. Теперь нас встречают брань и оскорбления. Вспоминая четкий распорядок дня китайских студентов в Москве, когда все их усилия были направлены на учебу, мы поинтересовались распорядком дня «хунвэйбинов». День «красного охранника» начинается с чтения цитат Мао Цзэ-дуна, читают перед завтраком, потом еще раз тридцать. После этого многочасовой рейд по улицам, площадям и бульварам, где уже с рассвета вывешены свежие «дацзыбао». Сидя на корточках, стоя в толпе, лежа на тротуаре, приезжие «хунвэйбины» старательно переписывают их в толстые блокноты. Во второй половине дня «хунвэйбины» часа два занимаются военной подготовкой. Агентство Синьхуа сообщало: «Каждый день «хунвэйбины» проходят военное обучение, отрабатывая действия по штыковому бою, стрельбе по мишеням, метанию гранаты и другим основным упражнениям». Опустели университеты и школы, а студенты и школьники усердно отрабатывают «действия по штыковому бою»... Мы видели, как военные руководят строевой подготовкой на площадях. Военные сопровождают «хунвэйбинов» на грузовиках, когда их привозят на встречу с руководством КПК. А недавно мы узнали, что премьер Госсовета КНР Чжоу Энь-лай, выступая перед «хунвэйбинами», заявил, что в средние школы Китая для «обучения учащихся военному делу и передачи культурных знаний» будет направлено сто тысяч военнослужащих... «Хунвэйбины» объединены в батальоны, роты, звенья, которые имеют штабы в провинциях, городах, университетах. Внутри «красной охраны» имеются патрульные отряды - своеобразная внутренняя полиция для подавления всех, кто «против идей Мао». И эти миллионы «хунвэйбинов», которые буквально терроризируют рабочих, оказались на шее рабочих. Ведь «хунвэйбинов» нужно кормить, обеспечивать транспортом, ночлегом. Это делается за счет трудящихся Китая. В Китае вечерами мы почти не встречали прохожих, кроме бесчисленных толп «хунвэйбинов». Как-то во время вечерней прогулки в Ганьч-жоу у небольшой лавки, торгующей сладостями и сигаретами, мы увидели огромный плакат. Рука указывала на лицо девочки с красным цветком в волосах. А в табличке на шее значилась фамилия этой совсем еще юной «носительницы буржуазных нравов». «Хунвэйбины» пишут в своей программе: «критиковать родителей», «не церемониться с педагогами, а быть равноправными с ними». Критиковать за то, что «заставлял учиться и ругал за плохие отметки», за то, что «ратовал за показ таких фильмов, как «Тихий Дон» и «Ромео и Джульетта». Нередко можно видеть, как целая толпа, окружив человека плотным кольцом, ведет его под улюлюканье и крики. Через определенное время она останавливается, и жертву заставляют каяться в своих ошибках в этом «кружке позора». В словаре «культурной революции» это называется «коу-тоу» - поклон раскаяния. После пинков и истеричных криков толпы человека снова и снова заставляют стоять в полусогнутом положении с опущенными руками. Так расправляются с теми, кто столько сил отдал делу становления нового Китая. И сразу же видно, что «великая пролетарская культурная революция» не имеет ничего общего ни с нультурной, ни с пролетарской революцией. Во многих городах мы видели маленькие, отпечатанные на гектографе и в типографии «дацзыбао», к которым скрепками прикреплена фотография человека с черной табличкой на шее и броским заголовком «Разыскивается»... Это призывы искать людей, которых уже сама атмосфера происходящего заставляла покидать дом, семью и скрываться. Десятки листовок кричат: «Ищите, ищите, ищите...» «Контрреволюционеров», «преступников», «бандитов»... Сообщаются их приметы, но нигде, кроме общих дежурных фраз о «причастности к черной банде» или «в посягательстве на чистоту идей Мао», не найдешь, в чем же их виновность... Особенно преследуют тех, кто подозревается в симпатиях к Советскому Союзу. Комсомол Китая, этот более чем 30-миллионный союз, оказался факти-чесни разогнанным. Закрыты комсомольские газеты и журналы. Ячеек комсомола в школах, техникумах и вузах практически не существует. Нам так и не удалось встретиться с кем-нибудь из руководителей комсомола Китая. Нас поражало, что все города Китая буквально заклеены цитатами из статей Мао Цзэ-дуна. Они вывешены в домах, общественных учреждениях и магазинах, в каждом автобусе и троллейбусе, поезде, самолете, такси. Цитаты Мао Цзэ-дуна написаны на специально построенных огромных стендах, на бортах автомашин, на мусороуборочных автомашинах. Такие цитаты имеются у всех велосипедистов и велорикш. На собраниях, митингах, концертах организуются хоровые читки этих цитат. Их читают перед киносеансами. Часть цитат переложена на музыку, по ним ставятся балетные произведения... Однако гораздо чаще цитаты со-провождаются действиями «хунвэйбинов». Мы не можем забыть ужасную сцену, которую видели перед отъездом из Пекина неподалеку от гостиницы «Синтяо». Десятки рук держали девушку, а неснолько самых ретивых «хунвэйбинов» хлестали ее по лицу. За что? Быть может, за то, что она носила носу вместо узаконенной прически. А быть может, за то, что позволила себе усомниться в «великой пролетарской культурной революции»...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.