Когда в двадцатых годах XVIII века премьер-министр Англии сэр Роберт Уолпол, взбешенный успехом сопротивления, которое свободолюбивый народ Ирландии оказал английским колонизаторам, решил арестовать вдохновителя этого сопротивления, ему ответили: «Для этого понадобится десять тысяч солдат». И сэр Роберт отступил. Вдохновителем освободительной борьбы ирландцев был англичанин Джонатан Свифт. Сама судьба позаботилась о том, чтобы Свифт стал сатириком. В 1711-1713 годах он был близок токийскому министерству Болингброка-Оксфорда. Воодушевленный благородными идеалами, он тщетно пытался повлиять на своих друзей-министров. Но время, в которое Свифт был неофициальным «министром без портфеля», не прошло для него даром: он смог во всех подробностях изучить политическую кухню английской столицы. Еще теснее великий английский писатель был связан с Ирландией. Он родился в этой английской колонии и с детских лет стал свидетелем циничной жестокости, с которой англичане хозяйничали в разоренной стране. Ему выпало на долю служить приходским священником в глухой ирландской деревушке. А в последнее, самое славное тридцатилетие своей жизни Свифт был деканом Дублинского собора. Жизнь открыла перед Джонатаном Свифтом самые отвратительные стороны в политике правящей верхушки Англии. И бесстрашный декан вступил с нею в борьбу. По гневной силе своей сатиры Свифт не имеет себе равных во всей английской литературе. С первых шагов своей литературной деятельности он обратился к жанру памфлета, который сам называл «наступательным оружием, годным для немедленного употребления». И памфлеты Свифта разили без промаха. Когда в 1723 году нений авантюрист Вуд с благословения английского правительства задумал провести в Ирландии порчу валюты, Свифт ответил на это знаменитыми «Письмами суконщика», разоблачавшими новое средство ограбления ирландского народа. А три года спустя Ирландия колокольным звоном встречала своего национального героя Джонатана Свифта, на этот раз победившего в неравной схватке с английским правительством. Когда в 1729 году Ирландия вымирала от голода, декан Дублинского собора на весь мир заклеймил английских колонизаторов. «Я мог бы, - писая ой об Англии, - назвать страну, которая охотно сожрала нашу нацию даже и без соли». До самого яркого накала, до самых высших социальных обобщений сатира Свифта поднялась в романе-памфлете «Путешествия Гулливера» (1726 г.), по праву занявшем свое место среди шедевров мировой литературы. За условностями популярного в XVIII веке романа о путешествиях, за прозрачными фантастическими аллегориями без труда угадывалась картина английской правящей верхушки. А чтобы у читателя не оставалось на этот счет никаких сомнений, мятежный декан в предисловии к роману недвусмысленно намекнул на то, что отвратительные, грязные и жадные человекоподобные существа «йеху» не что иное, как портреты людей, «управляющих теперь, как говорят, нашим стадом». Обличая нравы, царящие при английском дворе, Свифт с восторгом воспевал доблести римских республиканцев. «Больше всего, - писал гневный сатирик, - я наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов и узурпаторов и восстанавливавших свободу и попранные права угнетенных народов». Конечно, Свифт не был революционером, но он единственный из английских писателей того времени, с сочувствием говоривший о возможности восстания, которое «в норне изменило бы образ правления». Перед Свифтом стояла стена коррупции и подлости, жестокости и лжи, за ней благоденствовали власть имущие. Стареющий декан понимал, что даже его острому, гениальному уму не суждено пробить эту стену. Его сатира становилась все мрачнее. Но он с неослабевающей, неуемной энергией вел борьбу за справедливость. И потому Джонатан Свифт дорог всем тем, кому дорога свобода.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.