В тот день, когда мы вошли в Подсменную, радист Анатолий Алехин быстро вбежал по трепу в рубку и на ходу, протягивая Мурыгину радиограмму, доложил:

- В Ванаваре четыреста пятьдесят восемь!

Это означало, что в верховьях глубина Подкаменной превышала четыре с половиной метра. Но капитан сказал:

- Подождите радоваться. За сутки вода может упасть и на метр и на два.

Тем временем «Кызыл» продолжал свой путь, незаметно глотая километры.

Трудно остаться равнодушным к суровой красоте Подкаменной, когда теплоход входит в «щеки». Так называют в Сибири замечательные произведения природы, результат совместной деятельности ветра и дождя, мороза и солнца.

Слева и справа вздымаются над рекой зубчатые стены и башни фантастических средневековых замков. Среди ровных, стрельчатых столбов высятся статуи самых причудливых форм. Они напоминают то египетских сфинксов, то изображения Будды, то окаменевших животных. Отражаясь в воде, разукрашенные в различные сочетания блекло - красных, зеленых и серых тонов, они оставляют неизгладимые впечатления. Эти скалистые образования и дали реке ее наименование.

К вечеру Подкаменная порадовала нас еще одним зрелищем. «Кызыл», прижимаясь к левому берегу, шел «тиховодом», выигрывая таким образом в скорости. В это время на противоположном берегу показался большой медведь. Выйдя из тайги, он неторопливо заковылял вдоль реки, не подозревая, какой сильный охотничий азарт охватил всех на судне. Кто - то сбегал в каюту за малокалиберной винтовкой. Но расстояние было слишком далеким, и пули не долетали до виновника суматохи. Довольно долго медведь бродил у нас на виду, а затем скрылся в тайге, даже не удостоив корабль взглядом.

Солнце заходит в 22 часа 15 минут. Багровый солнечный шар цепляется за верхушки потемневших кедров, затем тонет в тайге. Стихает свистящий шум утиных крыльев. Неугасимо полыхает заря. Летние ночи на Подкаменной не назовешь «белыми»: они розовые. На северо - западе почти до восхода алеет небо, а облака кажутся темно - синими птицами.

Рано утром мы проходим устье судоходной реки Вельмо. Отсюда и начинается территория Эвенкийского национального округа, образованного вместе с Таймырским в декабре 1930 года.

В глубь Эвенкии

Прошли еще сутки. На правом берегу Подкаменной показались новые, недавно срубленные дома. Это была фактория Полигус, у которой «Кызыл» остановился, чтобы взять запас свежего хлеба.

Признаюсь, что до поездки на Подсменную Тунгуску слово «фактория» вызывало у меня примерно такие ассоциации. Десятка два чумов, между которыми ходят олени и бегают сибирские лайки. В центре фактории бревенчатый дом - магазин, и он же пункт по приемке пушнины. Люди одеты в расшитые бисером меховые костюмы или куртки из оленьей замши.

Эти наивные представления, сложившиеся в детстве после чтения очерков о Крайнем Севере двадцатых годов, рассеялись, как дым, в первой же фактории. На широкой улице высились просторные дома с большими, светлыми окнами. То тут, то там лежали груды пахнувших смолой бревен, белели венцы возводимых срубов. Неподалеку, где начиналась отступившая под натиском человека тайга, виднелись деревянные здания, окруженные верандами. Оказалось, что это детский сад, ясли и так называемая лесная школа, нечто вроде интерната - санатория, в котором учится более семидесяти детей эвенков. Среди зданий фактории выделялся и клуб колхоза имени Ленина. В нем регулярно демонстрируются кинокартины, молодежь выступает с концертами самодеятельности. Жители фактории были одеты и обуты так же, как, скажем, в Подмосковье или на Украине, девушки - эвенки носили босоножки и туфли на каблучках.

Далеко не сразу заметили мы на окраине поселка несколько чумов. Скоро их не будет совсем: рядом уже возведены новые дома, где осталось навесить двери и вставить оконные рамы. «Всем колхозникам свои дома или квартиры!» - такой лозунг выдвинули партийные и советские организации Эвенкии.

Приходит конец кочевью. Экзотические чумы, крытые оленьими шкурами или берестой, доживают последние дни. На фактории Таим - ба все эвенки колхоза «Красная звезда» переселились в собственные рубленые дома. В Куюмбе только за последние два года построено около двух десятков домов. Правда, в Полигусе, Куюмбе и других факториях некоторые эвенки, приверженцы старины, еще сохраняют чумы рядом с новыми бревенчатыми домами, но используют их лишь как летние, «дачные» помещения. «В чуме прохладнее», - говорят они.

- Как же так? - может спросить читатель. - Ведь основное занятие эвенков - охота, рыболовство, оленеводство. Разве можно заниматься этим оседло? Нельзя же добывать соболя рядом с факторией!

Да, это так. Но найдено правильное решение: кроме домов на центральной усадьбе колхоза, строят охотничьи и оленеводческие базы там, где ведется промысел пушного зверя и пасутся оленьи стада. Таких баз в Эвенкии уже насчитывается около тридцати. Это не прежние прокопченные таежные избушки, а добротные дома с баней, магазином, библиотекой, складом и ледником. Здесь охотник может хорошо отдохнуть, послушать радио, почитать свежие газеты и журналы, посмотреть кинокартину.

Это новь эвенкийской тайги. Эвенки рука об руку со всеми народами Советского Союза строят новую жизнь.

И сейчас даже трудно представить, насколько ужасно было их прошлое в тюрьме народов - царской России.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.