- Да ничего. Не сидится хлопцам, тебя навестить пришли.
- Очень нужно! Зайдешь? Или тут посидим? Молча идут четверо. Думают. Если бы Ганя знала, какими словами Володька обзывал ее минуту назад! Да разве не знает она, какой он? Знает, все знает. А вот не к ним подошла, а к нему. Его расспросила, его назвала Володечкой. Почему так? Где правда на свете?!
Позади - чмок! Мелкий смешок, от которого сердце останавливается.
Микола взглянул на далекую звезду.
- Пошли спать, хлопцы. Завтра вставать рано.
Июньская ночь коротка.
Утром в нарядной у всех одинаковая одежда: черные негнущиеся «шахтерки». Прошуршала брезентом Ганя. Уже успела вымазаться: на румяной, нежной щеке - черная угольная полоска.
- Здравствуйте, хлопчики!
Какое - то мгновение рассматривает их хмурые лица. Они кивают молча. Не обрадовались, как это было всегда. Поняла. Улыбнулась и пошла дальше.
От своей бригады отделяется Володька Кушнир. Боком как - то подходит. Виноватая улыбка блуждает по лицу.
- Привет!
- Здоров, - нехотя, сквозь зубы. И снова о своем разговаривают. Володька стоит и по - прежнему виновато улыбается.
- Микола!
- Ну?
- Ты извини за вчерашнее. Злой был...
- А мне что? Гане повтори, что вчера говорил.
- Да, да, ей повтори, - кивают головами хлопцы.
Володька покраснел, стиснул зубы. Стоит, чего - то ждет.
- Ну, чего стоишь? Мы не скажем, не бойся.
Володька вдруг резко поворачивается, проталкивается сквозь толпу и через минуту уже стоит рядом с Ганей. Глаза у нее округляются, она ничего не понимает.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.