Ржаной хлеб

- А нет ли здесь какого - нибудь представителя Советской власти? - обратилась к старику девушка.

- Есть, есть, - ласково закивал он лохматой непокрытой головой. - Я и есть тот самый представитель - сторож сельсовета. Евграфычем меня зовут. Я всегда народ на собрания созывал.

- Там, в погребе, двое ребятишек, - сказала ему девушка. - Устройте их, пожалуйста.

- Знаю, - ответил он. - У меня все население на учете. Это Настасьи Прохоровой дети - то, а сама она вон у колодца лежит убитая.

Люди уже расчищали погорелое место, растаскивали уцелевшие бревна, засыпали снегом тлевшие угли. Слышался крик ребятишек и плач женщин. Среди шума ожившей деревни стоял пронзительный визг каким - то чудом уцелевшего поросенка, и в морозном воздухе раздавались вязкие удары топора.

По дороге на розвальнях ехала старуха в телогрейке.

- Лукинична! - окликнул ее Евграфыч. - Чего рано запрягла?

- На огороды, - ответила она охрипшим, простуженным голосом, - мороженую картошку из - под снега выбирать.

- Смотри, на мину напорешься.

- Не пугай... Пужена!

- Ты вот что... погоди, давай вопрос согласуем... Слыхала, Настасья Прохорова убита? У нее малых двое. Ты доставь их в мою землянку. Поняла?..

Старуха хлестнула прутиком тощую рыжую корову, запряженную в сани.

- Дерюгу захвати, накрой их дерюгой - то! - крикнул Евграфыч вслед.

- Сама знаю, - огрызнулась Лукинична. Снег, искрясь на солнце, больно слепил глаза.

А бой не утихал, разгорался все яростней, то приближаясь к Ярихе, то удаляясь от нее.

Из - за холма со страшным ревом на большой скорости вынырнул самолет.

- Ах ты, сатана! - погрозил ему кулаком Евграфыч.

Раздался взрыв. В облаке снежной пыли взлетели комья мерзлой земли. Когда облако рассеялось, взору ярихинских колхозников открылась огромная круглая яма с вывороченными краями. Рядом лежали изуродованные тела девушки и солдата. Евграфыч полз, оставляя кровавый след.

Люди подобрали все, что осталось от погибших, похоронили их в Ярихе и на могилу положили гранитный камень.

Евграфыч выжил.