На незнакомом аэродроме все для Клокова было привычным, своим. Даже люди сразу же казались знакомыми. Хорошо, что нет времени думать об отставке, о том, что он должен будет уйти от всего этого, потерять все дорогое, милое сердцу. Да и времени на раздумье действительно не было. Хотя Клоков явился на аэродром рано, осмотреть готовые к вылету самолеты и познакомиться с экипажами ему не пришлось.

- Вынужден извиниться, - сказал командир полка. - Я был предупрежден относительно вашего приезда, но не думал, что вы будете так рано, поэтому не стал откладывать летные занятия.

- Зачем же, товарищ полковник, ради меня нарушать распорядок дня?! - запротестовал Клоков. - Тем более, - он заговорщицки улыбнулся, - стоит мне подойти к машине на старте, как я теряю власть над собой...

Полковник, вообще польщенный тем, что к нему в часть приехал Герой Советского Союза Клоков - его имя знали в летном мире, - недоуменно вскинул брови.

- Начинаю просить, - продолжал Петр Александрович, - чтобы взяли меня в самолет... хотя бы в качестве бомбового груза.

И полковник понял, как тоскует по небу этот лишенный летной практики хромой летчик.

- Прошу на КП, - сказал он, взглянув на хронометр, и пропустил впереди себя Клокова.

С этого момента дела командира части, с которым пришлось находиться рядом, захватили Петра Александровича.

Уже через минуту, когда глаза Клокова привыкли к полумраку, царившему на КП, он стал различать людей, обслуживающих приборы, и сами приборы.

На отливающей перламутром поверхности экрана появились обозначения: в немыслимой дали с немыслимой скоростью шли реактивные бомбардировщики, их сопровождали истребители. Как легкие суденышки, они сновали вокруг тяжелых кораблей в безбрежном океане неба.

Сначала Петр Александрович следил за командами, за возникающими на специальной шкале цифрами, производил контрольные подсчеты, но когда в размеренное движение эскадрилий на экране ворвалась откуда - то сбоку, будто связанная невидимой нитью сумасшедшая пара крошечных самолетов, он мгновенно, со скоростью, большей, чем скорость реактивных самолетов, опережающих звук, но не человеческое воображение, перенесся в центр завязавшегося «боя».

Инспектор, хромой подполковник Клоков, сидел в кресле, вцепившись пальцами в собственные колени, а летчик - истребитель Клоков был там, в далеком небе, в гуще «боя»... Этот учебный «бой», равно как когда - то настоящий, который вела пара Клоков - Литаврин, не мог не закончиться победой. Разница была лишь в скоростях: тогда - минуты, сейчас - секунды.

- Блестяще! - сказал командир полка. - И все это молодежь!

Клоков покашлял. Не похорони он Бориса Литаврина в сорок третьем году, спросил бы сейчас: кто командует истребителями, не Литаврин ли? Но спрашивать ни о чем не хотелось. Он всем существом ощутил: то, что они сделали с Литавриным, не пропало даром, живет в пришедших на смену! Это ощущение поселилось в душе Клокова, наполнило его необъяснимой радостью.

В конце дня Клоков отправился в истребительную часть. Пропуска у него не было - в штаб соединения он не заезжал - и потому, отпустив машину, стоял у проходной на территории части, ожидая, пока дежурный дозванивался куда - то с докладом о неизвестном подполковнике.

- Товарищ подполковник, да какими же вы к нам судьбами? - неожиданно раздался за спиной веселый голос.

Клоков обернулся. Перед ним стоял лейтенант Машин, ничуть не изменившийся от того, что был не в шинели, а в рабочем комбинезоне, аккуратный, подтянутый.

- Петр Александрович, до чего же здорово, что вы к нам!

В ожидании пропуска для Клокова они снова разговорились.

- Весна как - то в один день наступила, - сказал Машин и отломал веточку с куста живой изгороди.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.