Это случилось в полдень. На советский пароход «Беломорск», подорвавшийся на блуждающей мине, накатилась разъяренная ветром зыбь. Она смяла пластырь, закрывавший рваную пробоину на правом борту, сорвала брезенты с носовых трюмов.

Волны гуляли по верхней палубе. С шумом скатывались в море потоки воды, унося с собой обрывки парусины, люковые крышки, появившиеся откуда - то бочки и доски. Звенящий ветер яростно срезал верхушки гребней, пронизывая воздух соленой пылью. Тяжелые тучи проносились так низко, что, казалось, задевали косматые волны.

Капитан Шишмарев стоял на верхнем мостике, с. напряжением следя, как медленно и тяжело всплывает раненое судно из - под накатившейся водяной горы.

Вслед за уходящей волной на палубу высыпали матросы. Шишмарев хотел вернуть их, но не успел: вахтенный штурман Ломов, подтягиваясь на поручнях трапа, окликнул его:

- Алексей Петрович!

Судно снова стремительно повалилось вниз, и штурман инстинктивно прижался к обмерзшим поручням.

- Долой с палубы! - крикнул Шишмарев матросам.

Новая волна была выше первой. В открытые трюмы вновь хлынули бурлящие потоки. Вода затопила нижний мостик, ворвалась в рубку.

- Алексей Петрович! - Ломов уже стоял рядом с капитаном и докладывал: - Пластырь... сдвинут с места... В кочегарке и машине... вода!

Ветер, достигший ураганной силы, рвал одежду, обжигал лица, не давал дышать. Капитан застывшими пальцами отвернул рукав мокрого плаща, взглянул на светящийся циферблат. «Продержимся часов пять, не больше», - подумал он.

Внизу, на палубе, матросы и боцман настойчиво продолжали борьбу с океаном.

Ломов нетерпеливо ждал капитанского слова. Ему казалось, что прошло много времени, хотя на самом деле ручной хронометр Шиш - марева отсчитал всего - навсего тридцать секунд.

- Передайте радисту, пусть пошлет аварийную. Немедленно.

Ломов бросился было вниз, но капитан схватил его за твердый брезентовый плащ и выкрикнул в самое ухо:

- Сообщите в машину: пусть все выходят наверх!

На помощь бедствующему судну шел пароход «Север». Ухватившись за невидимую радионить, связывающую его с «Беломорском», капитан «Севера» сквозь пургу и ночь спешил к цели. Двенадцать часов пути разделяли два советских парохода.

Давно стемнело. Приподнятая корма раненого судна, освещенная тусклыми пятнами керосиновых фонарей, была сейчас единственным убежищем экипажа. Все возможности борьбы за жизнь корабля были исчерпаны, но «Беломорск» упрямо держался на плаву.

Около полуночи показались огни «Севера». Разрывая мрак зимней ночи двумя прожекторными лучами, он настойчиво разыскивал попавшего в беду товарища. Наконец «Беломорск» был обнаружен. Густой снег, гонимый ветром, в ярком свете напоминал упругую белую сеть, которая словно отделяла людей на корме бедствующего судна от всего мира.

«Беломорск», «Беломорск», - заморгал на мостике «Севера» глазок сигнального фонарика. - Алексей Петрович... Это я, Лебедев... Вижу твое положение... Но на такой волне послать шлюпку нельзя. Сможешь ли продержаться, пока немного стихнет?»

«Понимаю, благодарю, - ответил фонарик на «Беломорске». - Сомневаюсь в возможности продержаться».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.