Опасный маршрут

- Да так. Разозлился... совсем по другому поводу.

- Можно узнать, по какому? Вольский рассердился:

- Это не имеет никакого отношения к тому, чем занимаетесь вы!

Адалия Петровна встретила Окаемова неожиданной и страшной новостью:

- Вас тут целый час человек дожидался. Окаемов замер, потом медленно повернулся к хозяйке. Выражение его лица было таким, что она растерялась.

- Не беспокойтесь, дорогой Григорий Максимович, - залепетала она. - Он у вас много времени не отнимет. Это наш сосед. Тут я во всем виновата. Нечаянно сказала ему, что вы пишете. Он хочет рассказать вам что - то очень важное...

Окаемов перевел дыхание, облизнул пересохшие губы.

- Адалия Петровна, - заговорил он хриплым от злости голосом, - я бы просил вас, и самым решительным образом, не делать мне базарной рекламы. Я же по - русски говорил вам: мне тихий угол для работы нужен. Иначе я бы остановился в гостинице. Ну как вы могли...

Окаемова прервал решительный стук в дверь.

- Это он, - шепотом произнесла Адалия Петровна. - Григорий Максимович, родной мой, ну, ругайте меня, старую дуру. Но не гнать же человека. Сосед. Поговорите с ним несколько минут.

Дверь открылась, и в комнату вошел плотный мужчина лет пятидесяти с желтыми обкуренными усами.

- Добро пожаловать! - сказал он сам себе и церемонно поклонился Окаемову. - Извините, конечно, но не знаю, как вас звать - величать.

- Заходите, заходите. - Окаемов дружески взял вошедшего под руку и провел к столу. - Садитесь. - От пришельца попахивало вином, и это несколько успокоило Окаемова. Адалия Петровна на цыпочках вышла из комнаты.

- Благодарствую, опять же не ведаю, как вас звать - величать. А я буду, значит, Горбылев. Кирилл Евгеньевич Горбылев. Соседом прихожусь хозяйке вашей Адалин Петровне. А до вас дело имею. Можно сказать, секретное дело.

- Слушаю вас, товарищ Горбылев, - Окаемов пристально смотрел на гостя, думая: а вдруг этот человек подослан чекистами?

- Вы, значит, писатель и можете прописать в газете про наши безобразия.

- Интересно, какие же это безобразия? - механически спросил Окаемов.

- Какие? Очень простые, товарищ писатель. Они хотят из пальца высасывать проценты и получать за это премиальные, а я им мешаю.

- Ничего не понимаю. Какие проценты? Кто они?

- Они, это значит. Лириков - директор нашей промартели. А я вам опять же мастер. Так вот, значит, артель плана не тянет. Тогда Лириков изобрел обман - как надуть проценты из ничего, перевыполнить опять же план и загрести премиальные. А я ему мешаю, поскольку я человек честный. Он принялся меня обхаживать: так, мол, и так, хороший ты мой, подпиши дутую рапортичку, и я тебя не забуду. Ну, а я...