«Хранители заветов»

Полицей - президент вежливо открыл перед ним дверь, и доктор Прасс твердой поступью отправился прямо к пропасти. В своей канцелярии он написал союзу «Хранители заветов» следующее письмо:

«По Вашему заявлению, в коем сообщается об изменении, в частности, дополнении, устава, одобренного полицей - президиумом, в том смысле, чтобы, согласно § 24 указанного устава, музыкальная композиция, т. н. «Баден - вейлерский марш», должна стать гимном союза, выносится следующее решение:

Публичное исполнение «Баденвейлерского марша», согласно закону от 17 мая 1939 года, допускается лишь в тех торжествах, в которых принимает участие фюрер, т.е. в его присутствии. Отсюда следует, что это основное условие, т.е. личное присутствие фюрера, которое приведенное постановление предписывает expres - sis verbis, должно быть соблюдено. Если же Вам не удается выполнить это условие, то предлагаемое изменение устава будет оставлено без внимания, ибо утверждение предлагаемого Вами § 24 составляло бы основу преступного деяния.

С уважением. Советник полиции д - р Прасс».

Письмо было зачитано на специальном заседании комитета союза «Хранители заветов» и вызвало среди его членов небывалое душевное смятение. Генерал фон Сакров после прочтения письма весь побагровел и сдавленным голосом сказал:

- Что это значит? Что это за «expressis verbis»? Эти штатские штафирки будут нам палки в колеса совать?!

Ему объяснили, что полицей - президиум Мюнхена требует, чтобы при пении гимна союза присутствовал фюрер Адольф Гитлер.

Тут генерал фон Сакров вдруг обрадовался и с просиявшим лицом сказал:

- Это, по - видимому, писал какой - то порядочный человек. Напишите ему, что Адольф Гитлер геройски пал на поле боя, защищая Берлин, и что дух его будет с нами.

Но доктор Прасс, этот тщедушный человек, которого, казалось бы, может сдуть сильный ветер, непоколебимо стоял на бастионе крепости закона, исполненный решимости защищать ее до последнего вздоха. Полицей - президент тоже был непоколебим. Он выстроил себе дачу и был в долгах.

После безуспешной переписки в Мюнхене произошла личная встреча доктора Пресса с генералом фон Сакров. Два могучих соперника стояли лицом к лицу, метая молнии и стуча кулаками по письменному столу.

- Доктор, - сказал генерал фон Сакров, - у меня есть сведения, что ваши чувства глубоко патриотичны. Мы знаем, что вы самоотверженно внесли вклад в «Winferhilfe». Мы знаем, сколько раз вы конфисковывали коммунистические газеты. Мы все знаем.

И генерал добавил срывающимся голосом:

- Сколько вы хотите?

Но доктор Вольфганг Прасс, рыцарь юриспруденции, стоял с гордо поднятой головой и молчал.

- Вам бы хотелось, чтобы к нам на собрание явился Адольф Гитлер? - вскричал генерал фон Сакров. - Бог ты мой, но ведь и я хочу того же!... Но разве фюрер - какой - нибудь козий катышек? Поймите, тут сам черт не поможет.

Когда же доктор Прасс ясно и недвусмысленно обосновал ему свою точку зрения, генерал фон Сакров, совершенно подавленный, сказал без всякой надежды в голосе:

- Назначаю вас министром юстиции в своем первом правительстве. А вы уж нам, пожалуйста, разрешите наш гимн. Герр доктор, речь идет о престиже Германии.

Но доктор Прасс точно окаменел. Это был человек принципа, и он дорого за это заплатил.

Именно с этого времени генерал фон Сакров начал пить, в результате чего стал меркнуть окружавший его ореол будущего фюрера. Он, правда, продолжал пить молоко на публичных собраниях, но очевидцы утверждали, что и в этот благородный напиток он тайком подливал ром. Последний луч надежды погас в ту минуту, когда доктор Прасс официальным письмом ликвидировал попытку обойти закон. Попытка эта была предпринята по инициативе Альфреда Барона, самоотверженного члена союза «Хранители заветов» и оптового торговца зеленью, который в душе чувствовал угрызения совести за несчастье с гимном союза. На одном из заседаний Альфред Барон произнес речь следующего содержания: