Было то время суток, когда новый день уже наступал старому на пятки. Высоко над городом проплыл полночный бой часов ратуши, а внизу, на мокрой от дождя площади, переминаясь с ноги на ногу, люди ждали трамвая, который доставил бы их домой к короткому сну.

Еще совсем недавно я считался до некоторой степени почтенным гражданином и имел право пользоваться сервантом, скромным столом, стулом и железной кроватью. Но за последние двадцать четыре часа меня низвели до положения сомнительной личности мужского пола без постоянного места жительства.

Я был очень сердит в тот вечер: моя хозяйка отказала мне в четырехдневной отсрочке уплаты за комнату и без церемоний сдала ее более солидному члену общества. Мне казалось жестокостью, что хозяйка ради каких - то нескольких крон запаковала все мое имущество в мой чемодан и оставила его у себя до той поры, пока я смогу с ней расплатиться.

Позже, обдумав свое положение в более спокойном состоянии, я понял, что в действительности был только справедливой жертвой моего же собственного дьявольского порока: со свойственной двадцатидвухлетнему возрасту невоздержанностью я подчинился моим животным инстинктам и в течение нескольких дней завтракал, обедал и ужинал в грязной закусочной на Вестербру. В результате мое пособие иссякло задолго до получения нового, и я не смог расплатиться за комнату.

Это и явилось причиной того, что дождливой весенней ночью я очутился на площади Ратуши. Я обладал всего лишь несколькими кронами, и так как их нужно было растянуть еще на несколько дней, не посмел позволить себе роскошь - снять постель в какой - нибудь ночлежке.

Несколько минут тому назад я сидел над пустой кофейной чашкой в кафе - баре. Но так как я всегда понимал тактичные намеки, то и ушел сразу, как только служанка начала опрокидывать стулья на столы.

Втиснувшись в толкучку перед киоском, я купил утреннюю газету, толстую и почтенную, которую читают преимущественно биржевики и люди, ищущие работу. На другой стороне площади, в Главном вокзале, я присел на скамейку, развернул газету и быстро перелистал ее до жалких страниц с объявлениями под рубриками: «Мужчине предлагается...».

Несколько объявлений, естественно, заинтересовали меня и серьезно озадачили. Ведь мой дождевой плащ лежал в чемодане на Вестербру. В том же чемодане находилась моя чистая рубашка, машинка для бритья и рекомендация, где говорилось, что я положительный молодой человек, способный выполнять любую конторскую работу, услугами которого, к сожалению, не могли больше воспользоваться из - за необходимости организационных преобразований... Без машинки для бритья и чистого воротничка никто из людей, находящихся в здравом уме, и не подумал бы идти искать работу в такое благородное место, как контора. Поэтому только одно объявление имело для меня настоящий интерес. В нем сообщалось, что фирма «С. П. Могенсен и К° ищет молодого человека для различной работы на складе».

В противоположном от меня конце вокзального зала служащий выгонял какого - то человека. Вероятно, тот сидя уснул и теперь не мог с помощью билета городской железной дороги доказать своего права ждать поезда на вокзальной скамейке. Я решил уйти прежде, чем служащий подойдет ко мне.

После хорошей четвертьчасовой ходьбы я добрался до фирмы Могенсен и К°. Здание фирмы разочаровало меня. Оно было старым, плохо содержалось и не внушало никакого доверия. Но больше всего меня разочаровало то, что один мужчина моего возраста уже стоял там, прислонившись к подъезду. На нем была кепка - «шестипенсовик», так глубоко надетая, что ее касался поднятый воротник пальто. Из одного кармана торчал экземпляр той уважаемой газеты, в которой я нашел объявление. Не было сомнения: мужчина был таким же претендентом на работу, как и я.

- Приятно обзавестись компанией, - сказал он, протягивая в мою сторону пачку сигарет.

- Мне, видимо, придется отсюда убраться? - спросил я.

- Нет, послушай, - сказал он, - ты должен, черт возьми, остаться и поддержать меня. Кроме того, ты мой первый заместитель, и никогда нельзя знать, что может произойти.

Тогда я взял сигарету и, затягиваясь дымом, задал самому себе вопрос: куда, собственно, я должен идти? Других подходящих объявлений нет, а если ночь предстояло коротать на улице, то, конечно, лучше провести ее в обществе человека, чем одному бегать рысью под холодным дождем.

Одновременно у меня мелькнула коварная мысль: кто сказал, что С. П. Могенсен будет считать первого пришедшего сюда лучшим, в особенности, если первый вовсе не лучший? Может же, например, случиться, что сочтут более выгодным принять человека, который неплохо знает конторское дело и сможет помогать в складских расчетах. Я окончательно решил остаться.

Мужчина в «шестипенсовике» заинтересовался, почему на мне нет пальто в такую погоду, и в течение часа или полутора мы болтали о жизненных невзгодах. Нас прервал приход еще одного мужчины. На вид ему было не больше восемнадцати - девятнадцати лет. - Это здесь требуется человек? - спросил он.

- Да, а почему бы не здесь? - ответил мужчина в «шестипенсовике». - Становись в очередь...

О чем думал восемнадцатилетний, не знаю, но так или иначе он, должно быть, рассчитал, что, несмотря на наше присутствие, у него все - таки есть шансы против нас; во всяком случае, он тоже явно решил остаться.

Вскоре нас осенила простая мысль: посмотреть, не сможем ли мы открыть подъезд? Мы мобилизовали все, что имели из ключей. К удивлению моих новых знакомых, я смог предложить только ничтожный игрушечный ключик от чемодана. После нескольких минут возни замок сдался, и мы вошли в подъезд.

Внутри было темно, и я чиркнул спичкой, чтобы найти выключатель. Тусклая электрическая лампочка на потолке осветила мрачный вестибюль, из которого выходили двери на улицу и во двор.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.