Нет, Иван Гриненко, агроном и член комсомольского комитета отделения, не согласен, что это - главное.

- Почему вы считаете лесные полосы главным? Они только принимают на себя первый удар... А главное...

- Да, но суховей... - начинает Закиев.

- Что суховей? - перебивает агроном. - Главное - комплексное воздействие... Сражение людей с силами природы, с сорняками, с вредителями... Люди ведут тракторы, комбайны, самолёты и десятки других машин, решается боевая задача: травопольный севооборот по Докучаеву, Костычеву, Вильямсу, по новым способам Лысенко... Вот возьмите наше комсомольское поле... - и, уже обращаясь к нам, говорит: - Если хотите, могу подвезти, показать, мне как раз туда. Вот вы там все и увидите...

Комсомольское поле

Подвозить Ивану Гриненко не на чем. Он пешком. До поля восемь клеток, следовательно, не менее четырёх километров. Но только мы выходим на дорогу, проложенную вдоль полосы, как нас нагоняет самосвал, наполненный зерном, и останавливается. Видимо, Гриненко знают. Стоя на подножке, агроном беседует с шофёром.

- С третьей эстакады? - спрашивает Гриненко, так называя механизированный ток, оттуда перевозят зерно на элеватор.

- С третьей...

- Одним? Сколько грузился? - Агроном спрашивает, очевидно, про электрический зернопогрузчик, которой загружает машину зерном.

- Долго... Шесть минут, - отвечает шофёр. - Механик отошёл пускать зернопульт. Кому ещё скажешь? Он да учётчица. Надо на ток ещё один погрузчик доставить...

... Вот тебе и ток! Когда-то самое людное место на уборке! Теперь здесь механик и учётчица. Небольшая электростанция приводит в движение машины: одни просеивают зерно, другие «перелопачивают», третьи грузят...

- Ладно, заеду на эстакаду, посмотрю, может, и перебросим туда ещё один погрузчик, - обещает шофёру Гриненко. - А ну, притормози... Приехали. - Он на ходу спрыгивает и объявляет: - Вот и комсомольское поле, вся клетка - четыреста пятьдесят четыре гектара.

Справа, слева, сзади - лесные полосы, спереди до горизонта - убранное поле. С одного края - свежая чернота глубокой вспашки, тоже уходящая вдаль. Где-то Шумят тракторы.

Агроном нагибается и берёт в руку комок земли, сжимает его и, раскрывая ладонь, говорит:

- Глядите, структура какая... прямо, как крупа. Хороша! Да... Так вот про поле. В 1946 году на нём была озимая пшеница. Ну, конечно, вслед за комбайном провели лущение стерни, чтобы прикрыть испарения, сохранить влагу, затем пахота, а перед посевом культивация для уничтожения сорняков и так далее. Но главное, не дали влаге уйти. Дожди в тот год задержались. Но всходы были дружные.

Понятно, что для агронома очень важно показать предшественников в полях севооборота, поэтому Гриненко начинает издалека. Но самому-то агроному сколько было тогда лет?

В ту пору, когда пшеничные зёрна дали хорошие всходы, сам Гриненко только готовился вступить в комсомол. Тогда в отделении заправлял комсомолом теперешний парторг Константин Погорелое да нынешний заместитель директора совхоза, а тогда молодой коммунист Василий Агибалов, а комсоргом был тракторист Иван Королёв. Вот тогда-то и возникло название: «Комсомольское поле». Решила молодёжь показать всем пример и вырастить невиданный урожай. Так в протоколе и было записано: «Невиданный». Вся молодёжь выходила на поле. Именно здесь определилось стремление Ивана Гриненко стать агрономом; здесь крепко подружился он с весёлой запевалой Машей Литвиновой, которая спустя шесть лет стала его женой... Пожалуй, с давних пор, по традиции, на этом поле комсомольцы внедряют передовую агрономическую науку. Выросла на поле озимая пшеница, за ту пшеницу многие получили ордена и медали. Стало поле чёрным паром, и уже новые комсомольцы следят за восстановлением структуры почвы, изучают агротехнику. Потом покрылось поле многолетней травой - эспарцетом, который обогащает почву азотистыми веществами. И собрали за два года три урожая семян, а последний урожай - рекордный - почти четыре центнера семян эспарцета с гектара. Уже новые люди пахали тракторами поле, уже секретарём комсомольского комитета стал тракторист Николай Гурьев и почти все трактористы, сеяльщики, штурвальные стали комсомольцами. И уж постарались! В идеальной чистоте содержалось оно. Ждали нынешней осенью хорошего урожая, а пришёл замечательный:

больше ста восьмидесяти пудов на каждом гектаре. Но хлеб на поле полёг. Это был ветер с востока, который по весне принёс мороз. Не будь полос, погиб бы урожай: но нет, тридцать центнеров на гектаре лежали нетронутые, правда, лишь прибитые морозом и летними ливнями.

Со стороны полосы доносится птичий гам. По чёрному следу вслед за тракторами важно вышагивают грачи в поисках жирных червяков. И комсомольское поле-то ведь уже окошено. Хлеб-то полёгший убрали, и убрали комбайнами. Вот она какая, нынешняя осень!

- Ну, и что ж, конечно, убрали. Да ведь посудите сами: времена теперь такие, что семьдесят пудов с гектара считается у нас ничтожным урожаем; меньше чем сто - сто тридцать пудов в среднем с гектара мы в совхозе не собираем. Вот нынче на некоторых полях лежит хлеб, собрать его трудно, хотя теперь это вопросы техники...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.