- Мы уж вымыли.

- Кто мы?

- Микешка. А мы с мамашей воду таскали.

- Молодцы! Вот только мать на тебя сердится за то, что про царя много болтаешь. - Пётр беззвучно рассмеялся и, дав Маринке лёгонького подзатыльника, добавил: - Про царей много говорить не полагается, и мать нельзя тревожить.

- А с тобой можно про царей разговаривать?

- Понемножку только.

- Ты знал, что царь народ расстреливал или не знал?

- Знал.

- Почему мне не говорил?

- Рано было тебе знать. Но зато теперь знаешь.

- А ты за бога или за народ? - въедливо допытывалась Маринка.

- Я спать, дочка, хочу.

- Не дам спать, коль не скажешь.

Маринка всё крепче и крепче прижималась к отцу и слышала, как громко и часто бьётся у него сердце.

- Пока, Маринка, я за бога. Грехи он прощать умеет, а вот царь-то не простит никогда. Запомни.

Весь их разговор Василий слушал с напряжённым вниманием. «Плохи твои дела, царёк!» - подумал Василий, когда голоса затихли. Вытянувшись на постели, он улыбнулся, закрыл глаза и заснул таким крепким, здоровым сном, каким не спал уже очень и очень давно.

Через несколько дней на паре крепких коней Микешка - «Некрещёный» отвёз Василия в далёкий степной аул, где много кумыса и свежего воздуха.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.