«...строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией - это есть строй социализма».

В. И. Ленин

Сила - в добровольности коллективного труда

Степь казалась пустынной. Только рядом с дорогой шёл трактор, за которым бежала гурьба малышей. Меня удивило это шествие, ибо было уже начало ноября и дёминцы давно вспахали зябь, отсеялись. Чем же заняты колхозники в степи в дождь, при такой погоде? Трактор приблизился. Он вёл за собой на сцепе несколько лесопосадочных машин. Женщины в тулупах и плащах, укутавшись потеплее, сидели на прицепах, проворно опуская в землю один прутик за другим. Диски машины сами усаживали деревца, делая продолговатую бороздку.

Кленовые и ясеневые саженцы казались очень маленькими. Глядя на них, не верилось, что и они вырастут в такие же десятиметровые деревья, как та лесная полоса, которой я только что шёл. Сзади сцепа на расстоянии нескольких метров, торопливо перебегая от одного рядка к другому, шла девушка в городском пальто и в ботах. Она нагибалась над только что посаженными деревцами, осматривала их. Я без труда узнал в этой девушке Василису Проломову - агролесомелиоратора Дёминской МТС, о которой мне много рассказывали райкомовцы. Василиса родилась и выросла в хуторе Дёминском. Ещё в 1938 году, девочкой, она вместе со всеми сажала лесные полосы, которые теперь так разрослись в степи. Девушка окончила Сталинградский сельскохозяйственный институт и вернулась в родной хутор инженером леса. Комсомолку-агролесомелиоратора хорошо знали все колхозники окрестных сёл, её уважали, ею гордились.

Мы поздоровались. Видимо, Василиса уловила на моём лице удивление по поводу того, что заставляет дёминцев продолжать работать даже в такую непогоду.

- Вы не подумайте, что это я или председатель колхоза приказали, - проговорила девушка, и её красивое с правильными чертами лицо стало строгим и задумчивым. - Ведь все знают, что будет ещё хорошая погода... Но колхозники сами явились к агрегату: не терпится докончить лесопосадки до праздников.

Трактор идёт медленно. Женщины, сидящие на лесопосадочных машинах, сцепленных одна с другой, работая, переговариваются.

- До войны, без машин, нам бы работы ещё на десяток годков хватило, - замечает пожилая колхозница, - а теперь в этом году заканчиваем лесопосадки - раньше плана на тринадцать лет.

- Вспомнила, до войны!... - шутливо отзывается другая, молодая белозубая девушка. - Ты, Аксинья, может, вспомнила бы ещё, как до коллективизации наш дед Краснов один выходил в степь и каждую весну сажал по десятку берёз! Хотел один суховей победить!...

Игнат Степанович Краснов - восьмидесятилетний, но ещё бодрый старик. Он с молодых лет твердил, что суховея может победить только лес, и каждую весну ещё до начала пахоты выходил в степь и сажал берёзки. Некоторые казаки подсмеивались над ним, уговаривали оставить эту ненужную затею, но он упрямо продолжал лесопосадки.

Игнат Степанович прославился уже во время коллективизации. Он одним из первых в районе создал лесопосадочное звено в родном колхозе, которое в течение нескольких лет насадило в степи не один десяток гектаров леса. Лес быстро пошёл в рост, и все вдруг увидели его благотворное действие на урожай. И теперь, несмотря на старость, дед Краснов, как все его зовут, не оставляет любимого дела. Он и сейчас был вместе с лесопосадочным звеном: Игнат Степанович сидел на тракторе рядом с водителем. У конца лесной полосы, когда трактору с машинами нужно было разворачиваться, старик подошёл к нам.

- Эх, какая красота! - воскликнул он вместо приветствия, глядя на выстроившиеся вдоль степи деревца. - Вот что может сдюжить машина и человек, когда он не один. – Игнат Степанович задумался. - Ведь люди-то, кого из этих женщин ни возьми, все из разных хуторов: Василиса - из Дёминки, Аксинья - из Малого Головского, Домна - да Косовского. И так каждая. И каждая, не дожидаясь, когда к ней придут и скажут, что к машине пора, пришла сама.

Вспомнились мне рассказы о единоборстве этого старика с природой, и, смотря на людей, которые заняты были возле машины, я думал, что труд колхозниц как нельзя лучше иллюстрирует ленинскую мысль: сила в людях, в их сознании, в добровольности коллективного труда...,

Богатая жизнь

Был ещё сравнительно ранний час. В правлении колхоза никого, тихо. В кабинете председателя молодая девушка, суетясь, растапливала печь.

- Рано приходит ваш председатель? - спросил я девушку.

Но она не успела ответить: дверь растворилась, и на пороге показался среднего роста пожилой человек в чёрном тулупе, с полевой сумкой в руках. Он был широк в плечах, в глазах его светились огоньки. Скупо поздоровавшись, Филипп Ильич прошёл в угол, к столу, тряхнул плечом, и тулуп, казалось, сам, без помощи человека, упал на табурет; это значило, что председатель зашёл в кабинет на минутку, отдать необходимые приказания. Разговор наш с председателем в первые минуты, как говорят, «не клеился». Видимо, Филипп Ильич был занят какой-то мыслью и на все мои вопросы отвечал односложными фразами. Фетисов извлёк из своей офицерской полевой сумки блокнот, открыл чернильницу, обмакнул в чернила ручку и, достав стопку чистой бумаги, стал что-то считать, выписывая на листок цифры. - Когда цифры эти выросли в довольно длинную колонку, Филипп Ильич, прищурив глаза, задумался: не забыл ли он ещё что? Подсчитывая в уме, сложил все цифры.

- Девятьсот тысяч... Немного осталось, - мечтательно проговорил он. - Так и можно доложить правлению, что годовой план по статьям дохода выполним.

И, оживившись, Филипп Ильич принялся рассказывать:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.