Экзамен

- Как каких? Выпускных. Там, в окне, даже объявление специальное повесили. Мы же городская школа парикмахеров. А сегодня у нас выпускные экзамены.

- Ну, это уж знаете что?! - руки Николая Петровича угрожающе задвигались под простынкой. - Знаете что?! Заранее предупреждать надо!

Он гневно оглядел весь зал. У каждого кресла сосредоточенно трудились будущие мастера. А в конце комнаты стоял стол, покрытый зелёным сукном, и за ним сидели двое мужчин и пожилая женщина.

- Пожалуйста, - оказала девушка и положила машинку на стол. - Я вас почти и не начала стричь. Не хотите, пожалуйста. Тут через четыре квартала другая парикмахерская...

Она говорила негромко, видимо, не хотела, чтобы слышали за зелёным столом.

- Только я и в школе круглой отличницей была и на практике, если хотите знать, ещё ни одной головы не испортила. А раз не доверяете, пожалуйста...

Девушка отвернулась и стала поправлять на столе белые банки с красными крестами.

Николай Петрович почувствовал себя почему-то виноватым. Он попытался заглянуть ей в лицо, но девушка зачем-то полезла в тумбочку.

- Ну, теперь уж стригите, - оказал он, - мне головы не жалко. Просто странно как-то... Пришёл и... нате вам. А теперь чего ж!... Теперь стригите.

Мастер глубоко вздохнула и снова взялась за машинку.

Николай Петрович немного помолчал, посопел и спросил:

- Вы, что же, за мою голову отметку получите?

- Да, - сказала девушка. - Только у вас голова трудная и волос редкий.

И опять Николай Петрович почувствовал себя виноватым.

- А вы... Вас, простите, как звать?

- Надеждой.

- Так вы, Надя, знаете что? Вы так только, немного подровняйте - и всё. и ладно.

- Ну нет, - твёрдо сказала Надя, - стричь так стричь.

Оба замолчали. Ножницы порхали вокруг головы Николая Петровича, мелко стригли воздух, беря разгон, потом аккуратно касались алюминиевой расчёски – вжжжик - и снова разгонялись, позвякивая около уха.

Надя наклоняла свою голову то направо, то налево, иногда высовывала от старания кончик языка и прищуривалась...