На небольшой машиностроительный завод приехал изобретатель Пётр Илларионович Тиморцев, человек лет сорока пяти, с курчавыми седеющими волосами, грузной походкой, но с живыми и быстрыми, всегда будто смеющимися, чуть-чуть суженными глазами.

Пётр Илларионович был автором двух оригинальных автоматов, считался крупным специалистом по созданию автоматических линий на агрегатных станках и полуавтоматах, работающих, как единый механизм. Именно этому вопросу он и посвятил всё время, которое пробыл на заводе в качестве командированного главком специалиста.

Перед отъездом Пётр Илларионович прочитал в заводском клубе лекцию об уже имеющемся опыте по автоматизации разнообразных производственных процессов. Лекция его привлекла внимание всех слушателей. Тиморцев умел о самых сложных вещах говорить простым, понятным языком.

Но, пожалуй, самое большое впечатление на слушателей произвели его остроумные, точные и обстоятельные ответы на вопросы. Тиморцев «шутя» ответил на добрую полсотню труднейших и, казалось бы, самых неожиданных вопросов явных поклонников автоматизации и на десяток откровенно «каверзных» вопросов её противников. Не зря заведующий клубом, в прошлом кружковец, стахановец-формовщик, завзятый театрал, сидя в первых рядах партера и слушая ответы Тиморцева, осторожно подталкивал соседа справа, соседа слева и восторженно шептал:

- Помните у Маяковского: «...кроя эрудицией вопросов рой...»? Ворот!... - показывал он глазами на лектора.

По окончании лекции Пётр Илларионович распрощался с руководителями завода и с сознанием хорошо поработавшего, всё успевшего сделать человека покидал заводской клуб.

В небольшом вестибюле было необычно тихо, просторно, слушатели лекции уже успели уйти, и только со второго этажа приглушённо доносилось хоровое пение. У полуоткрытых парадных дверей нетерпеливо прохаживалась девушка. Едва завили Тиморцева, она сделала навстречу ему несколько шагов, поздоровалась, смущённо извинилась, но с явным достоинством сказала:

- Я по просьбе пионеров... При нашем Клубе есть Дом техники, а при нём - детская секция... Там же у вас находится и юннатский кабинет... Короче говоря: сорок семь пионеров умоляют вас побеседовать с ними, - торопливо, с молодой запальчивостью досказала она. И тут же спросила: - Вы побеседуете, не правда ли? Но только завтра, потому, Пётр...

- Илларионович, - подсказал терпеливо слушавший Тиморцев.

- Потому, Пётр Илларионович, что - лето и пионеры послезавтра уезжают в лагеря.

Тиморцев как-то сразу почувствовал, что за эти пять недель, проведённых им на заводе, он изрядно устал; кроме того ему было жаль разрушать уже отчётливо сложившееся ощущение законченности, которое он так любил «увозить с собой» из командировок. Кроме того - и это, пожалуй, самое главное - в его боковом кармане уже лежал билет на самолёт. Завтра ровно в двенадцать взревут моторы, самолёт оторвётся от земли, и почти четверть суток он будет подрёмывать и почитывать в мягких креслах комфортабельного двухмоторного красавца, пока под крылом самолёта не покажется величественная панорама Москвы, ещё залитой вечерним по-июньски щедрым солнцем.

Взглянув на девушку, Пётр Илларионович почти весело сказал:

- Пионеры уезжают послезавтра, а я улетаю завтра!...

Девушка была ещё совсем юная, тонкая, смуглая, с маленьким, изящно очерченным, но упрямым ртом и твёрдым подбородком. Только высокий рост да заложенные затейливым бантом косы и худощавое лицо, хранившее почти строгое выражение, мешали принять её за девочку-подростка.

- А вы... улетайте послезавтра! - быстро и решительно посоветовала девушка. Говорила она серьёзно, не улыбаясь, не спуская с лица Петра Илларионовича вопросительно настороженного взгляда больших тёмных глаз.

Она была явно заинтересована, очень взволнована, но говорила без тени заискивания, с каким-то убеждённым достоинством.

Весь вид девушки, это откровенно-трогательно и искренне сказанное слово «умоляют», которое в других устах, несомненно, показалось бы ему наигранным и фальшивым, как-то тронули Петра Илларионовича.

- Если бы моей беседой заинтересовалось сейчас общество по распространению знаний... я, вероятно, тоже ничего не смог бы сделать, - очень просто сказал он девушке. - Но просьба сорока пионеров...

- Сорока семи! - быстро поправила девушка. - И, главное, Пётр Илларионович, беседа эта будет совсем-совсем неофициальной... так что вам почти не потребуется к ней готовиться!

- Вот видите: даже сорока семи! - с трудом пряча улыбку, сказал Тиморцев, умышленно пропуская мимо ушей последнее соображение девушки, понявшей его, видимо, несколько по-своему. Но его окончательно развеселило это «почти», этот «главный козырь» в доводах девушки.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.