Заноза

Об ухарских поступках подручного горнового комсомольца Ивана Завалдаева секретарь заводской комсомольской организации Гречухин слышал уже не раз. И вот он решил устроить с ним разговор по душам. Секретарем Гречухин стал недавно и надеялся, что ему легко удастся повлиять на несознательного парня.

Признаться, Гречухин ожидал, что Завалдаев робко войдет в комнату, разоткровенничается, может быть, даже заплачет. Молодой секретарь слышал, что так часто бывает. Но в комитет ввалился подвыпивший, небритый парень с папироской в углу рта и, нагловато смерив секретаря взглядом, сказал:

- Сын собственных родителей Иван Завалдаев.

Гречухин растерянно переглянулся с членами комитета, зачем-то раскрыл папку с бумагами, снова закрыл ее и сунул в ящик стола.

- Мы вызвали тебя по важному делу... Побеседовать нужно, по душам поговорить...

Гречухин с трудом подбирал слова и сам чувствовал, что не с этого надо начинать.

- По душам, значит? Это интересно! - ухмыльнулся Завалдаев и оседлал стул, повернув его спинкой к столу.

- Слушай, Завалдаев, - начал было один из членов комитета, - ты вообще-то понимаешь, что позоришь всю нашу комсомольскую организацию?

- Как не понимать, не маленький!...

- Не паясничай, ты не в пивной, - нахмурился Гречухин. - Тебя позвали для серьезного разговора. Ответь лучше, когда думаешь по-настоящему за работу взяться, когда пить бросишь?

- Вот это конкретный разговор! - деланно оживился Завалдаев. - Люблю, когда задают такие вопросы. Пить брошу с завтрашнего дня: деньги кончились.

- Нет, в самом деле, ты хочешь, чтобы тебя с завода уволили?

- Я ведь сказал, что пить бросаю.

- Ну, хорошо, Завалдаев. Мы верим тебе, иди и постарайся исправиться, поступи в вечернюю школу...

После ухода Завалдаева члены комитета еще долго обменивались мнениями, но все чувствовали какую-то неловкость.

А когда Гречухин возвращался домой, он увидел Завалдаева у пивного ларька. Нарочито громко, чтобы слышал Гречухин, Завалдаев сказал продавщице:

- Налей-ка еще полтораста граммов микстуры, последний день пью...

Утром Завалдаев вышел из общежития и остановился на крыльце. Завидев идущего на работу мастера доменного цеха Ефима Степановича Худякова, он пристукнул каблуками и насмешливо отрапортовал:

- Докладываю вам, товарищ мастер, что по слабости здоровья присутствовать на вверенной вам домне не смогу!

- Бить тебя, Ванька, некому! Когда уж я от тебя избавлюсь? - хмуро пробормотал мастер.