«Американцы, в Америку!», «Американцы, убирайтесь домой!» - эти слова кричит каждый камень во Франции, каждая дорога. Юноши, взобравшись ночью по веревкам, написали эти слова гигантскими буквами над Гардским мостом, на высоте 80 метров от земли. Другая группа смельчаков, карабкаясь по перекладинам, вывела их на дамбе Брестского порта так, чтобы они были видны всему рейду. Юноши и девушки пишут эти слова белыми известковыми буквами на стратегических шоссейных дорогах Ландов, на автостраде Гавр - Париж, на дорогах, ведущих из Орлеана в Шатору, - повсюду, куда приходят американцы.

Что же порождает такой гнев, почему молодежь объединяется в движение национального сопротивления? Потому, что французская молодежь первая попадает под удары тех, кто хочет поработить Францию, превратить ее в колонию.

Летом прошлого года в связи с осуществлением навязанного атлантической коалицией «плана Шумана» было решено перевести из угольного бассейна Гардана (департамент Устья Роны) в департамент Нор шахтеров, получивших назначение работать на бельгийских угольных шахтах, а в декабре этого же года правительство заявило о своем намерении перебросить шахтеров департаментов Гар и Эро в Мозель. Эти решения подобны тем, которые принимались в дни немецкой оккупации правительством Виши, во время так называемой «службы обязательного труда».

Первой оказалась под угрозой переселения молодежь, и она первой выступила на борьбу. Молодые шахтеры приостановили работу в угольных шахтах Мартинэ, Мольер, Сен Жен де Валерисоль; они возглавили пикеты забастовщиков, они шли в первых рядах во время демонстраций в Але и Крессесаке. А когда этим юношам с целью посеять между ними разлад сказали, что в первую очередь будут переселять алжирцев, они записали в резолюцию, принятую шахтерами Севенн, гордые слова: «А угольная пыль, кислота и рудничный газ, от которых мы погибаем в шахтах, разве разбирают, какого цвета у нас кожа?»

Когда американцы требуют, чтобы с крестьян взимались новые военные налоги, или когда сторонники «объединенной Европы», перевооружая немецких милитаристов, выдвигают идею создания в Европе единого сельскохозяйственного рынка путем ликвидации таможенных границ, молодежь понимает, что это прямые угрозы существованию французского крестьянства. Юноши и девушки деревни видят, во что выливается эта политика: отказ от механизации сельского хозяйства и введения новых методов обработки земли, отказ от предоставления ссуд дешевого кредита молодым крестьянам, желающим обзавестись собственным хозяйством, катастрофическое падение заготовительных цен, сокращение сбыта сельскохозяйственных товаров... Перед крестьянской молодежью Франции нависла угроза быть согнанной с земли, политой потом ее отцов и дедов. Именно поэтому молодежь была в первых рядах тех, кто в ноябре 1953 года срубал деревья, переворачивал телеги, строил баррикады, - в знак протеста преграждая движение по дорогам Франции.

Молодые солдаты в казармах и слушатели офицерских школ сжимают кулаки от возмущения, понимая, что политика правящих кругов ведет к тому, чтобы заставить их приветствовать палачей Орадура, переодетых в форму «европейской армии», а в ожидании этого сражаться в качестве американских наемников в Индокитае.

«Когда я вспоминаю, как взглянул в последний раз с высоты палубы крейсера «Турвиль» на Меконг и рисовые поля, я всегда вижу перед собой искалеченное тельце маленького вьетнамского мальчика на сампане в реке», - написал Анри Мартен после своего освобождения. Вся молодежь Франции единодушно оценивает войну в Индокитае как войну не национальную. Достаточно взглянуть в «Журналь Офисьель» (правительственные ведомости. - Прим. перев.), чтобы убедиться в том, что впервые в истории Франции офицеров приходится посылать на войну насильно, так как не находится добровольцев. Один этот факт ярко говорит о том, как расценивают эту американскую войну молодые выпускники офицерских школ Сен-Сира и Геткидана.

Когда в Шатору французские летчики были изгнаны со своего аэродрома с тем, чтобы уступить место американцам, полковник собрал офицеров у знамени в момент спуска флага и приказал спилить флагшток, так как он не хотел, чтобы на нем было поднято чужое знамя. В этот день молодые солдаты, пропев хором «Марсельезу», дали клятву вернуться назад, и на всех улицах Шатору они громко повторили эту клятву.

Американцы хотят, чтобы и студенты Франции жили в нужде, потому что так легче превратить их в дешевую рабочую силу для военных предприятий или заставить служить в армии, предназначаемой для агрессии. Им выгодно, чтобы французские научные учреждения, лаборатории влачили нищенское существование, потому что тогда их легче заставить выполнять работы военного значения.

Кредиты, отпускаемые во Франции на народное образование, сокращаются, а за этот счет увеличиваются ассигнования на военные цели и полицию. Сейчас расходы на образование составляют настолько мизерную сумму в «атлантическом» бюджете Франции, что депутаты до сих пор еще не осмелились утвердить их.

Сотни студентов не смогли поступить в ноябре прошлого года в Парижский университет, потому что там не хватает помещений, преподавателей и необходимого оборудования. Триста двадцать студентов биологического факультета имеют для проведения практических работ всего лишь одно помещение на 30 мест. И в то же время в этот университет направляется большое число американских профессоров, прибывающих во Францию на основании так называемого «закона Фулбрайта». Эти профессора живут за счет французского правительства и пытаются превратить высшие учебные заведения в своеобразный департамент полиции.

Еще в 1950 году Морис Торез говорил: «... Нам хотят навязать университет американского типа, то-есть такой университет, в котором слово «мир» будет считаться преступлением, попыткой деморализации армии и нации, оскорблением личности министров». Поэтому Студенты, единство которых с каждым днем растет, в залах университетов и на улицах борются за свои права, так же как и рабочие, крестьяне, солдаты, как вся молодежь Франции. Не случайно уже несколько месяцев певец Ив Монтан, бывший докер и рабочий-машиностроитель, получает горячее одобрение тысяч молодых зрителей в театре Этуаль, когда поет в «Балладе о Париже»:

«... Каждый камень твоей мостовой

Служит делу защиты свободы...»

В этих словах звучит уверенность, которой исполнены сердца всей французской молодежи.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.