Николай перешел на второй курс института и уехал в санаторий на Кавказ. Там он услышал по радио выступление Виктора Крымова.

Виктор выступал в детской передаче. Все в этом выступлении возмутило Хорькова: и то, что он поминутно вспоминал «мы с Хорьковым», «мы с Хорьковым», и то, что он говорил какие - то пустые слова о любви к детям... Обо всем этом Хорьков написал Крымову резкое письмо. В ответ от Крымова пришла телеграмма: «Твое письмо продиктовано завистью и больше ничем».

Возвратись из санатория. Хорьков прочитал в заводской газете заметку о том, что Крымов после выходного дня опоздал к смене и на работу явился нетрезвый. Группа рабкоров, написавших эту заметку, требовала сурово наказать нарушителя трудовой дисциплины, не считаясь с его былыми заслугами. Крымову был объявлен выговор приказом по заводу. Второй выговор он получил от комсомольцев.

В жизни Николая Хорькова появилась новая и совсем не предвиденная им трудность: еще в санатории он влюбился в студентку Олю Гусеву. Снова встретились они только осенью, когда Оля вернулась с летних каникул. И вскоре выяснилось, что если Николай не видит ее неделю, он просто не может спокойно учиться и работать. Оля тоже полюбила Николая. Но как - то так странно получилось, что, встречаясь, они говорили не о любви, а о том, как трудно учиться. И только позже в эту тему неожиданно ворвалось новое: как было бы хорошо, если бы они жили вместе, во всем помогая друг другу. Словом, они поженились. Свадьба их была не такой пышной, как у Крымова. Николай не болтал о своей женитьбе, как Крымов, на каждом перекрестке и на торжество позвал только ребят из своей бригады. Крымова он пригласил по настойчивой просьбе Оли: она очень хотела познакомиться с человеком, вместе с которым прославился ее муж... Виктор на свадьбе напился и стал болтать пошлые глупости о семейной жизни. Кончилось все тем, что Николай попросту выбросил его из комнаты. Это была уже ссора.

В один из зимних воскресных дней Николай с Олей, как обычно, пошли в кино. Демонстрировались киножурналы. На экране то появлялась новая домна, то высотное здание, возникали сады Молдавии и сейнеры в Белом море. Сколько нового узнаёт человек за те короткие минуты, когда он смотрит киножурнал!

Николай с удовольствием смотрел хронику. Но вдруг на лице его появилось раздражение. На одном из кадров был запечатлен Крымов. Он сидел на веранде южного санатория в кругу отдыхающих и что - то им рассказывал. Диктор пояснил: «В санатории знатный токарь Виктор Крымов встретил своих товарищей по профессии, токарей с других заводов. Они просили его рассказать о новаторском методе труда, разработанном им совместно с токарем Николаем Хорьковым...»

Впервые Николаю было стыдно слышать свою фамилию рядом с фамилией Крымова.

Весной по заводу пролетела весть: бригада Виктора Крымова не выполнила квартальной программы. Об этом писалось в заводской газете. В той же статье хвалили бригаду Хорькова и его самого за подлинно творческий труд. Знания, почерпнутые Хорьковым в институте, помогли ему придумать серьезное изменение в технологии.

Этой же весной произошло в семье Хорьковых прибавление: родился сын. Всю ночь Хорьков дежурил возле родильного дома. Утром ему сказали: «Сын!» Хотелось сейчас же, немедленно поделиться с кем - то своей радостью. Но с кем? На улице он встретил Крымова. Забыв о ссоре. Николай рассказал ему о своем счастье. Крымов мрачно выслушал его и сказал неожиданное:

- А я ухожу с завода. - Усмехнулся и добавил: - Слопали товарищи начальники знатного токаря.

И он действительно ушел. Правда, до этого он написал несколько заявлений о том, будто на заводе его травят. Две комиссии расследовали его заявления и установили полную несостоятельность всех его жалоб. И тогда сочли за лучшее - не возражать против перехода Крымова на другой завод.

У Николая Хорькова сложилась очень трудная жизнь. В маленькой комнатушке появился отчаянный крикун и «эгоист» - сын Костя. По ночам он устраивал концерты и не давал спать. Мать он поставил в безвыходное положение: прямо хоть бросай институт. Николай обратился за помощью к ребятам из своей бригады: помогите найти приходящую няню. Токарь Анисимов поговорил со своей матерью, и та стала на весь день приходить к Хорьковым. Положение несколько облегчилось. Зимой нашли няню постоянную. Так и зажили они уже вчетвером в десятиметровой комнате. И ничего: и жили, и учились, и были счастливы. Но было, конечно, очень трудно.

Как - то Николай на улице встретил Крымова. Рассказал ему, как живет. Тот рассмеялся:

- Ей - ей, ты какой - то ненормальный. Знатный токарь, семейный, учишься и не можешь потребовать себе квартиру. Напиши в горсовет. Напиши в областной комитет партии!

- Нет, - ответил Николай, - писать не буду. Я не для того вступал в партию, чтобы в первом же письме в обком требовать квартиру.

- А ты уже вступил в партию? - спросил Крымов и равнодушно прибавил: - Мне тоже на новом заводе предлагали... да вот еще не решил. Я ведь снова женился, а семья, она, брат, тоже времени требует.

Николай не стал спрашивать, кто новая жена Крымова, но через месяц случайно узнал. Ребята из его бригады видели Крымова с новой женой и рассказали:

- Зоя Красильникова для Крымова была слишком «проста», а эта - «интеллигентная». Этакая штучка в красных сандалетах на пробке. Расфуфыренная вся. Много на ней всего надето, но только все это без вкуса и без меры. Говорят, артистка эстрады.

Николай Хорьков окончил институт и стал сменным инженером участка. По его просьбе ему оставили и руководство бригадой токарей. В это время с ним произошел случай, в котором ярко раскрылась скромность этого молодого человека. Однажды Николай Хорьков беседовал с одним крупным руководящим работником. Собеседник расспрашивал Хорькова, как он работает, как живет. Николай рассказал обо всем, кроме своего жилищного положения.

- А как у вас с жильем? Хорьков коротко ответил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.