Белый голубь

Девушка, как бы ища защиты, беспомощно оглянулась на уходящие огни трамвая, и Вилли тотчас же спрыгнул с подножки, хотя ехать ему было ещё далеко. Он не знал ещё, зачем спрыгнул, но, движимый тем светлым, возникшим в сердце необыкновенным чувством, он бесстрашно шагнул в темноту вслед за девушкой; ведь ей грозила опасность!

Вокруг беспорядочно громоздились развалины. Глаза постепенно привыкали к мраку. Вот солдат уже обхватил девушку, а рыжий со смехом вырывает у неё чемоданчик. Она не кричит, она тихо и настойчиво просит: «Пустите, пустите меня!».

Неожиданно чемоданчик раскрылся, и оттуда на тротуар посыпались белые листки. Ветер подхватил и понёс их вдоль улицы.

Рыжий поймал один листок.

- О, «Ами, гоу хоум»! Что это: «Янки, убирайтесь домой»? - с хмурым и злым удивлением произнёс он, разглядывая его при свете карманного фонарика.

- Вот как! - недружелюбно ухмыльнулся солдат. - Выходит, у нас в руках не совсем невинное создание... - и с уверенной наглостью оккупанта он схватил девушку за руки.

Сердце у Вилли застучало.

- Не троньте её! - крикнул он громко. Шум и возня в темноте сразу затихли.

- Голос защиты? - словно не веря своим ушам, пьяно удивился солдат. - А ну-ка, Джонни, посвети там!

В глаза Вилли брызнул ослепительный свет карманного фонаря.

- Выдай ему порцию, Джонни!

Сверкнула тьма, у Вилли ноюще зазвенело в левом ухе, его фуражка слетела на землю. Юноша на секунду замер, кровь ударила ему в голову; перед ним стояли двое, тёмные, молчаливые, чем-то похожие на тех ненавистных гестаповцев, что такой же осенней ночью увезли его отца. Они били отца ногами. Нет, этого он не забыл! Чувство обиды и стыда наполнило его горячей решимостью. Двое и один... Но на его стороне правда... И, не задумываясь, Вилли тут же с размаху нанёс рыжему удар головой в подбородок. Мыча, пьяный медленно опустился на мостовую.

Солдат вырвал из кармана огромный складной нож.

- Бегите! - предупреждающе крикнула девушка.

Ещё можно было убежать, спастись, но гордая внутренняя сила удержала Вилли на месте. Кругом ни души. Глухой переулок. И из темноты на него, как грозовая туча, неотвратимо надвигается пьяная фигура солдата. Вилли вдруг представилось, что он послан вместе с девушкой на боевое задание. Им доверено важное дело. Враги хотят их схватить. И отчаянная, восторженная удаль хлынула ему в сердце.

Он первым бросился на солдата. Тот покачнулся и лишь вскользь полоснул ножом по плечу Вилли. Боли не было, лишь тёплая струйка быстро сбежала вниз по локтю. Выручая товарища, девушка проворно повернулась и ударила солдата чемоданчиком по руке. Поскользнувшись, он навзничь повалился в грязь. Нож тускло блеснул на мостовой. Вилли схватил его и, взмахнув, грозно занёс над головой; он был страшен в эту минуту, в крови и с ножом в руках!... Рыжего испугало это злое, молчаливое упорство подростка, и он бросился бежать по переулку. Вилли погнался за ним, но, вспомнив о девушке, вернулся обратно. Её уже не было. Лишь несколько листовок валялось на мостовой. Он поднял одну, незатоптанную; на ней был изображён белый голубь. С глубоким волнением смотрел Вилли на белую птицу - символ мира и дружбы. Он теперь твёрдо знал, что ему делать и куда идти...

Синий туман стлался над землёй. Или это ему только так казалось? Ныло раненое плечо.

Из мрака от тёмной стены вдруг отделилась тонкая знакомая фигура девушки и пошла ему навстречу.

- Спасибо, товарищ! - её глаза были полны дружеской признательности и участия. Она вытерла платком кровь с его лица. - Пойдёмте, я провожу вас до поворота!

Они молча пошли в темноте. На прощанье она крепко пожала ему руку и тут же странно исчезла, будто растаяла в тумане. Он стоял на месте, не находя слов... Ему показалось, что это была Зоя...