Красивое зрелище, когда сляб, прямоугольный слиток, обжатый в слябинге, вдруг сам приподнимается и поворачивается в стане, а потом снова, постукивая на роликах, влетает в клеть, в огромные станины, между которыми вертятся обжимные валки! Кажется, здесь всё делается само собой. Но это не так. Старший вальцовщик, или, как здесь говорят, «старшой стана», повернул рычажки - и ролики движутся с заданной скоростью, и стальной лист обжимается на заранее предусмотренный размер.

У огромного тонколистового стана техник Анатолий Волков. В конце цеха появляется женская фигурка. Это связистка Валя. Она передаёт Анатолию листок бумаги и бежит дальше. Новый заказ. Идёт в прокат крепкая сталь. Как распределить полосу по клетям? Какие валки должны будут её обжать и насколько? Какие зазоры нужно оставить между валками? Все эти вопросы мгновенно возникают в мозгу Волкова. Он подходит к приборам. Стан регулируется автоматически. Послушные машины поднимают и опускают многотонные валки.

Волков про себя рассчитывает. Ему важно выпустить лист определённой температуры. От этого зависят свойства и структура стали. Ему нужно так отрегулировать темп, чтобы в стане одновременно находилось несколько слябов. Он постепенно увеличивает темп работы. Сперва в стане три сляба, потом четыре, пять...

Старшой рукой подаёт знак оператору - и в стан запускается шестой сляб. Но Анатолий пускает ещё один - седьмой. Раскалённые полосы летят, догоняя друг друга, и кажется, что вот-вот догонят. Но не зря Анатолий сделал расчёт скорости валков. Листы не догонят друг друга!

Волков смотрит на часы. Прошло две минуты, как связная Валя передала ему приказ о перестройке стана, а уже где-то за станом готовые листы подхвачены другими машинами, свёрнуты в рулоны, и горячие ещё рулоны пошли дальше, в другие цехи, где их будут прокатывать на других станах. Анатолий смотрит на чёрную грифельную доску. Там мелом написана цифра: «112 процентов». Это - обязательство вальцовщиков. Это сотни тонн проката. Это - слово, данное в письме товарищу Сталину. Старшой смотрит на секундную стрелку. Каждая секунда - это тонны проката.

- Над чем смеёшься, старшой? - У стана голос обер-мастера.

- Да ни над чем, Павел Лукич. Видите, как идёт лист? Душа радуется.

Овчаровы

Овчаровы справляли новоселье. Когда уже была выпита первая рюмка, Овчаров, глядя на радостное, немного торжественное лицо жены, сказал:

- Батько мой, когда женился, в сапогах чужих на свадьбу пришёл. Не было своих.

И на миг все притихли. Гости как-то невольно окинули взглядом новую, красивую обстановку ладной квартиры. Квартира - забота заводоуправления.

- Похоже, мы День Сталинской Конституции встречаем, а до пятого ещё неделя... - сказал кто-то из гостей.

- А как же! - сказал хозяин. - Для меня и сегодня День Конституции.

... Гости разошлись поздно. Овчаровы пошли в соседнюю комнату. На маленькой кроватке, раскинув ручки, спала дочь Люда. Над ковриком, обрамлённый золотым венком, висел барельеф Сталина.

Вся жизнь Ивана и Ольги Овчаровых, будущая судьба их дочери неразрывно связаны с дорогим именем вождя. С именем родного Сталина поднимался Иван из обледенелого окопа в атаку на врага, с мыслью о Сталине восстанавливал «Запорожсталь» и теперь с этим именем несёт, как верный солдат, всенародную вахту мира.

... Утром Люда первая подняла дом на ноги.

- На рабо-о-ту! - прозвенел по комнате её голос. Двухлетняя Люда видит отца только по утрам да в выходные дни. После работы на заводе Иван Овчаров отправляется в металлургический техникум. Домой он приходит, когда девочка уже спит.

В первые дни замужества Ольгу серьёзно беспокоило, что Иван бывает в доме «мимоходом», но скоро и она поступила в вечернюю школу рабочей молодёжи.

В сумерки, когда в доме всё затихает, Овчаровы сидят за широким письменным столом.

Перед Иваном разделённая тонкими линиями на тысячи квадратиков лежит калька с ещё не законченным чертежом; Ольга склонилась над тетрадью.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.