У брода

- Видите, ребята, как бабушка внучке волосики расчёсывает? - указал он на небо.

- Красиво-то как! - улыбнулся Миша, любуясь причудливыми завитками белых облаков.

- Эта самая красота означает, что кончилась ваша рыбалка! Через час - два холод будет, ветер, а то и дождь. А вы с ночёвкой приехали. Собирайтесь-ка домой, может, поспеете.

- Ну, это, наверное, - бабкино суеверие, - твёрдо отрубил Андрейка. - Тепло ведь!

- Не суеверие, а мудрость опыта! - сказал шофёр и подошёл к машине.

Когда машина была уже заведена, он, сидя в кабине, крикнул:

- Я этого самолюба Федюню живо турну из клуба!

С треском захлопнулась дверца кабины, грузовик подпрыгнул на корнях сосны и скоро скрылся за поворотом.

Мальчики вернулись к пенёчку и снова принялись за работу, время от времени поглядывая на небо.

Белых завитков становилось всё больше, но было очень тепло.

- Ишь ты, холодом нас пугнул! - засмеялся Миша, погружая руки в тёплый песок. - Дотошный какой дядька, ему до

всего дело есть... А хороший!

Привязывая камень к свободному концу подольника, Андрейка сидел молча, насупившись, рывками затягивая узлы, и о чём-то упорно думал. Потом он поднял смуглое лицо с прищуренными чёрными глазами и сквозь зубы проговорил:

- Да, хороший!... Укатил вот он быстро, а то я бы ему сказал, за Федюню-то.

- А чего бы ты сказал?

- Неправильно это!

- Нет, правильно, - спокойно перебил Миша. - Помнишь, как по весне коровы на луговом выгоне бодались? Звёздочке бок пропороли...

- Так она ещё чужая была: первый день в стаде ходила!

- А теперь Вулкан чужой! Давно ли из Истобенского-то привезли? Второй день ходит.

- Да он ещё маленький! Его все коровы любят! Привыкли.